Она бормочет что-то о том, что он кобель, прежде чем обойти его и забраться в машину.
— Жги, братан, — шучу я, когда Нико и Тоби наконец появляются, оба они выглядят так, будто уже начали свою вечеринку. Нико кивает мне, когда Тоби, черт возьми, чуть не падает на заднее сиденье машины.
Мои брови сжимаются в беспокойстве. С тех пор как выплыла правда о Джонасе, он все глубже и глубже погружается во тьму, которую скрывает внутри.
Его пытки для человека, который все эти годы называл себя его отцом, становятся все более жестокими, и я беспокоюсь, что однажды он зайдет слишком далеко и не сможет с этим справиться.
— Отвали. Не похоже, что я на самом деле флиртовал, — издевается Алекс, напоминая мне, что мы были чем-то заняты.
— Хорошо. Я должен чертовски надеяться, что нет, — огрызаюсь я, прежде чем, наконец, присоединиться к водителю и услышать, как Алекс садится в машину секундой позже.
— Хорошо, куда едем? — Спрашивает водитель, прежде чем перепроверить пункт назначения и тронуться с места.
Напряжение в машине довольно сильное, но с мыслями об Эмми, мелькающими в моей голове, когда мы приближаемся к бару, я отодвигаю это в сторону и думаю о том, как я хочу, чтобы моя ночь закончилась.
Возможно, прошло всего несколько часов, но, услышав финальный свисток в этой игре, кажется, что прошла целая жизнь.
Я должен быть на седьмом небе от счастья, празднуя. Но важность всего этого тускнеет по сравнению с требованием моей жены.
Тишина в машине нарушается, когда Алекс решает еще раз вывести Калли из себя.
— С кем ты разговариваешь?
— Ни с кем, — шипит Калли в ответ, и я не могу не улыбнуться ее очевидному отвращению к распутству Алекса. Это, безусловно, облегчает мою жизнь.
Надеюсь, она найдет себе достойного парня, с которым можно остепениться, и не вызовет проблем ни у меня, ни у ее брата.
— Калли, — предупреждает он. Мне не нужно оборачиваться, чтобы увидеть ухмылку на его лице. — Ты разговариваешь с мальчиком?
Улыбка изгибается на моих губах, когда от нее волнами исходит гнев.
— Отвали, Алекс, — выплевывает она.
Водитель бросает на меня удивленный взгляд, прежде чем остановиться у бара.
— Как раз вовремя, — говорю я, открывая дверь и выбираясь наружу. — Давай, Малышка Си. Я не хочу сегодня вечером убирать кровь Деймоса, — говорю я, придерживая ее дверь открытой, как джентльмен, которым я, безусловно, не являюсь.
— Он придурок, — бормочет она, проносясь мимо меня прямо к вышибале.
Только когда она проскакивает через дверь, будучи впущенной прямо внутрь, ее платье привлекает мое внимание.
Была ли она одета в—
— Чувак, она сегодня дерзкая. Ей нужно избавиться от этой V-карты и выпустить часть этого напряжения.
Мой кулак врезается ему в живот, и он наклоняется, тяжело дыша, когда я стою над ним.
— Она права. Ты придурок. Теперь пойдем.
Схватив его сзади за шею, я тащу его вперед.
Глаза вышибалы прищуриваются на мне, давая мне молчаливое предупреждение о моем поведении, прежде чем пропустить нас прямо внутрь.
Возможно, нам было всего шестнадцать в прошлом году, и мы должны были вернуться в автобус со всеми остальными двенадцатилетними, но этого, блядь, не произошло. Возможно, у нас здесь не такая репутация, как в нашей части родного города, но нам все же удалось попасть в это место и повеселиться со всеми прошлогодними тринадцатилетними. Хотя это был не такой уж праздник, учитывая, что мы проиграли. Не то чтобы кого-то из нас это действительно волновало. Некоторые из прошлогодних девочек были совершенно непристойными. Это была чертовски эпическая ночь.
Этому месту есть чему соответствовать, и я могу только надеяться, что сегодня все не выйдет из-под контроля.
Откидывая волосы со лба, я поправляю рубашку, пока мы спускаемся по лестнице.
— Мне нужен алкоголь и согласная девушка, прижимающаяся ко мне, — объявляет Алекс позади меня.
— Чертов кобель, — бормочу я.
В ту же секунду, как клуб появляется в поле зрения перед нами, я сканирую толпу в поисках ее, но ничего не нахожу.
Клянусь Богом, если она не будет ждать меня где-нибудь здесь, я, черт возьми, придушу ее.
Протягивая руку, я снова перестраиваюсь, мое сердце все еще болит из-за нее, пока Алекс пробивается к стойке.
Выпив две рюмки их самой дорогой водки, мы отправляемся на поиски: Алекс — любой желающей девушки, которая попадется ему под руку, а я — своей гребаной жены.
В ту секунду, когда мы подходим к перилам, за которыми видна танцплощадка под нами, я вижу ее.
Мои кулаки сжимаются по бокам, и мой гнев выплескивается наружу, когда я смотрю, как она танцует с Ксандером. Он стоит ко мне спиной, закрывая мне обзор на что угодно, кроме ее макушки, когда она снова кладет голову ему на плечо.
Рычание вырывается из моего горла за секунду до того, как я срываюсь с места, более чем готовый оторвать ему руки за то, что он прикасался к чему-то, что принадлежит мне.
Я успеваю сделать два шага, прежде чем чье-то тело преграждает мне путь.
— Выпивка, — перекрикивает музыку Нико, протягивая мне еще одну водку.
Я смотрю на стакан, как будто он только что лично оскорбил меня, в то время как мое сердце продолжает бешено колотиться, а кровь приливает к ушам.
— Что? Это то модное дерьмо, которое тебе нравится.
Выхватив бокал из его пальцев, я выпиваю его, прежде чем пихнуть его ему в грудь и прорваться сквозь него и выглядящего разбитым Тоби. Если кому-то не придется нести его домой сегодня вечером, я буду чертовски удивлен.
Все больше людей расталкивается в стороны, пока я пробираюсь к лестнице, ведущей на нижний уровень.
К тому времени, как мне удается пробиться сквозь толпу туда, где они танцуют, мое тело дрожит от сдерживаемой ярости и потребности.
Но в ту секунду, когда я ловлю его взгляд, я взрываюсь, как старая бомба, только и ждущая подходящего момента, чтобы вызвать наибольшее опустошение.
Лица вокруг меня расплываются. Единственное, что я могу видеть, — это их двоих. И когда мне удается повернуться, мой взгляд останавливается на том месте, где его рука покоится на изгибе ее талии.
Моя грудь вздымается, когда я стою там, застыв, уставившись, слишком ошеломленный всем, что мчится по моим венам, чтобы действовать.
Лицо Ксандера вытягивается, когда он что-то шепчет Эмми, но его глаза не отрываются от моих, его ухмылка говорит мне, насколько ему нравится быть ближе к моей девушке.
Его улыбка становится только шире, когда он поворачивает ее ко мне спиной, дразня меня своим телом. Я поднимаю ногу, более чем готовый физически убрать ее от его прикосновений, но прежде чем у меня появляется шанс пошевелиться, он поднимает руку к ее волосам.
Она должна знать, что я здесь. Я чувствую ее присутствие, как гребаную физическую силу, давящую мне на грудь. И я знаю, что она тоже это чувствует.
Она насмехается надо мной. Дразнит меня. Играет со мной.
Но я, черт возьми, собираюсь победить.
Я всегда буду побеждать.
Его пальцы перебирают ее темные волнистые волосы, прежде чем он собирает их и перекидывает через плечо.
Его бровь приподнимается, прежде чем он кивает в ее сторону.
Несмотря на свой гнев, я выполняю его приказ, и, черт возьми, я рад, что делаю это.
Чирилло 07 — это напечатано медью прямо на спине ее черного платья.
Мой подбородок в шоке опускается.
Подняв руку, я снова откидываю волосы назад, став чертовски бесполезным из-за ее публичного проявления собственничества, прежде чем нахожу взгляд Ксандера.
Он подмигивает, прежде чем отпустить ее волосы и тело и сделать шаг назад, фактически передавая ее мне.
Блядь… Я… Черт возьми.