Если он этого не сделает, тогда, я думаю, мы оба будем использовать все оружие, чтобы вернуть нашу девочку.
При условии, конечно, что он сначала не всадит мне пулю в голову.
***
Мое сердце бьется так сильно, когда я останавливаюсь перед входной дверью Доусона, что кажется, будто оно перемещается по всему телу. Но я отказываюсь показывать свою озабоченность на моем лице. Этот ублюдок такой же пустой и свирепый, как и всегда.
— Какие-нибудь последние слова? — Алекс услужливо спрашивает у меня за спиной, прежде чем я нажимаю пальцем на звонок.
— Отвали, придурок.
— Идеально. Мне даже не нужно это записывать.
Тяжелые шаги раздаются в моем направлении за несколько секунд до того, как дверь отпирается и распахивается.
Я ничего не говорю, пока Доусон смотрит на меня. Его губы приоткрываются, готовые что-то сказать, но он, кажется, не может подобрать слова, когда он смотрит через мое плечо и видит только Алекса, ожидающего своего часа.
— Прости, Ди, я не—
Он делает шаг назад и открывает дверь шире.
— Тебе, наверное, стоит зайти.
Я оглядываюсь на Алекса. Он колеблется, когда я делаю шаг вперед.
— Давай, — говорю я. — Нам понадобится вся сила ума, которую мы можем получить.
Когда я иду по коридору Доусона, мои глаза замечают Пайпер в другом конце, одетую для школы. Впервые я понимаю, что понятия не имею, сколько сейчас времени на самом деле.
— Тео, ты в порядке? — Спрашивает она, как только видит меня, ее лоб озабоченно морщится.
— Мне станет лучше, когда мы исправим это дерьмо, — говорю я ей, следуя за отцом Эмми в его гостиную.
Он жестом приглашает меня сесть, но сам не присоединяется ко мне. Вместо этого он просто ходит взад-вперед по другую сторону кофейного столика.
— Что происходит? — Спрашивает Пайпер, переводя взгляд с нас троих.
— Кто-то столкнул меня с дороги и—
— Ты должен был привести ее ко мне домой, — рявкает Ди, его голос низкий и смертоносный, когда он делает шаг ко мне, его кулаки крепко сжаты по бокам.
— Я знаю. Я собирался. Нам просто нужно было остановиться, чтобы—
— Что? Что может быть важнее, чем вернуть ее домой, Чирилло?
Я глубоко вздыхаю и опускаю голову на руки, запуская пальцы в волосы и дергая до тех пор, пока не осознаю свою гребаную ошибку, когда от боли в ране у меня, блядь, слезятся глаза.
— Я нашел ее в логове волков в Ловелле.
Он пристально смотрит на меня, прежде чем поднять глаза к потолку, как будто молится о силе.
— Она принимала кислоту. Она была не в себе.
Доусон медленно опускает голову. Его лицо — маска ярости, и он направляет ее прямо на меня.
— Из-за тебя, — выплевывает он. — Она была не в себе, пыталась забыться, из-за тебя.
Я судорожно сглатываю, более чем осознавая, что его слова правдивы.
— Что вчера произошло в школе, Чирилло? Почему ее отстранили от учебы? Почему она вообще сбежала?
— Я знаю, Ди, я, блядь, знаю, — рявкаю я, поднимаясь с дивана, чтобы оказаться с ним на равных. — Но я не имею к этому никакого отношения. Я собирался поступить правильно. Я отвез бы ее наложить швы, а потом привез бы ее домой к тебе.
— Швы? — Выдыхает он, кровь отливает от его лица.
— Это была всего лишь царапина. В отличие от того ублюдка, который дотронулся до нее, — бормочу я.
Его губы приоткрываются, изображая золотую рыбку, но он, должно быть, решает не комментировать это и вместо этого сосредотачивается на насущной проблеме.
— Ладно, итак… — Он проводит руками по голове, прежде чем снова сфокусироваться на мне. — Тебя сбили с дороги?
— Да. Это был черный внедорожник. Затемненные окна. Я понятия не имею, кто был за рулем. Когда я, наконец, потерял управление, мы съехали с дороги. Перевернулись несколько раз, я думаю. — Я качаю головой, отчаянно пытаясь вспомнить, что произошло между тем, как я съехал с дороги, и тем, как я проснулся, когда ее не было. — Я был в нокауте. — Я указываю на свою голову. — Когда я пришел в себя, ее уже не было. Никаких гребаных следов от нее.
— Ее телефон?
— Все еще в машине, в ее сумке. Мертв.
— Черт, — шипит Доусон, прижимая ладони к глазам.
Пайпер подбегает к нему.
— Мы найдем ее, Доусон. Мы так и сделаем.
Ее голос звучит так уверенно, что я почти верю ей.
Когда он, наконец, опускает руки, его лицо полно гнева и решимости.
Он выглядит как жестокий Жнец, которым, похоже, больше не хочет быть.
Но, как и у меня, это течет в его венах, и я уже знаю, что он устроит ад, чтобы вернуть ее.
— Я собираюсь убить любого ублюдка, замешанного в этом.
— Тогда тебе нужно будет опередить меня там.
Его глаза встречаются с моими, позволяя мне увидеть, насколько сильно он ненавидит меня за то, что я являюсь частью жизни его дочери. За то, что являюсь ее мужем.
— Я знаю, что облажался, Ди, я, блядь, знаю. Но я хочу, чтобы она была в безопасности так же сильно, как и ты.
Он замолкает на мгновение, как будто пытается расслышать ложь в моем заявлении. Он ее не найдет. Я никогда в жизни не был так чертовски честен.
Эмми моя. Не имеет значения, хочет она меня или нет. Она, черт возьми, моя, и я сделаю все возможное, чтобы защитить ее.
— Здесь повсюду написано гребаное имя моего отца, — рычит он, вытаскивая телефон из кармана и тыча в экран с такой силой, что он треснул.
— Ты думаешь, это был Рэм? — Спрашиваю я.
— А ты нет? — Выплевывает он.
Тот, кому он звонит, отвечает почти сразу. — Найди Линка. Вы оба нужны мне здесь. Сейчас. Эмми пропала.
Низкий голос грохочет на линии, но Доусон быстро обрывает его.
— Просто приезжай сюда. Мы вернем ее обратно. Сегодня.
Он заканчивает разговор и опускает телефон.
— Ты действительно серьезно относишься к ней? — Спрашивает меня Доусон, пристально глядя мне в глаза.
— Да, — заявляю я, мой голос не дрогнул.
— Хорошо. Позвони своим парням. Нам понадобится вся помощь, которую мы сможем получить.
— А девочки? — Самодовольно добавляет Алекс. — Ты же знаешь, что Стеллу не оставляют в стороне от этого.
— Позвони гребаному Дональду Даку, если думаешь, что это поможет. Господи, — бормочет Ди, еще раз проводя пальцами по волосам и выбегая из комнаты.
Где-то в глубине дома раздается грохот, и Пайпер быстро бросается за ним.
— Конечно, Рэм не похищал свою собственную внучку, — бормочет Алекс, опуская задницу на диван и закидывая ногу на кофейный столик, как будто мы просто пришли сюда потусоваться.
— Тебе хотелось бы думать, что нет. Но ты также мог бы подумать, что он не отдал бы ее такому засранцу, как я, и все же мы здесь.
— А, кое в чем мы сходимся.
Я смотрю на него с отсутствующим выражением на лице.
— Зачем я тебе позвонил? — Бормочу я, доставая свой телефон, чтобы позвать сюда остальных.
Я понятия не имею, знают ли они, что что-то не так, или просто думают, что мы прогуливаем школу. Вскоре я получаю ответы на свои вопросы, когда обнаруживаю, что получаю поток пропущенных звонков и сообщений от всех них.
Даже гребаный Деймон позвонил, а этого, блядь, никогда не происходит.
— Потому что я твой любимчик, и ты знал, что прошлой ночью я спасу твою задницу.
— Неважно. Мне нужна была твоя мать, а не ты, — усмехаюсь я, набирая номер Себа и подношу телефон к уху.
— Ложь, и ты это знаешь.
— Братан, позови всех к отцу Эмми, — рявкаю я, как только соединяется звонок.
— Что происходит? С ней все в порядке?
— Я не знаю. Просто приезжай сюда, ладно? И приходи готовым.
— Понял, босс. Я прямо сейчас выхожу из класса. — В тот момент, когда он замолкает, я могу сказать, что он говорит правду, потому что в трубке раздается женский голос. — Я вам надоела, мистер Папатонис?