Атмосфера была слишком странной.
Сидеть в тишине было удушающе. Время от времени вилки царапали тарелки, или кто-то что-то пил, но с тех пор, как мы пришли, никто не произнес ни слова. Я ненавидела то, как воздух, казалось, сгустился; то, как их глаза остановились на мне.
Доминик и Виктор приехали через два дня после моей встречи с Давориным, но вместо того, чтобы пойти куда-нибудь поужинать, как это делают нормальные семьи, мы собрались в особняке Алексея. Все его сотрудники не работали, за исключением охранников, которых явно не впечатлило то, что им пришлось делить своё пространство с Ильей и Данилом, двумя самыми доверенными людьми Доминика.
Свет в столовой был приглушен, а главным источником освещения был огромный подсвечник посреди дубового стола, слишком большого для четырех человек. Алексей и Доминик сидели по разные стороны стола, а мы с Виктором заняли свою сторону.
Все трое были одеты практически одинаково. Оттенок их темно-синих костюмов немного менялся, но это было заметно лишь при внимательном внимании. Виктор подражал прическе Алексея, но на нем она смотрелась далеко не так хорошо, как на Алексее.
Доминик, напротив, был человеком своим. Было замечательно, что его нежная личность и класс никогда не были затронуты и не запятнаны этой работой. Его мораль была высока, и его принципы не подлежали проверке. Он был немногословным человеком, но слова, которые он говорил, всегда были мудрыми, часто мрачными. Всё зависело от того, кому они были адресованы.
Прошел час, и я терпеливо ждала, пока кто-нибудь из них выскажет своё мнение и прекратит это удушающее молчание.
Ужин готовили лучшие повара страны. Стол был полон стейков, салатов и десертов, которые никто не мог съесть. Они были слишком сладкими. И я ненавидела то, как много этой еды будет потрачено впустую.
Я чувствовала взгляд Виктора, прикованный к моему лицу. Кроме глаз, у нас не было ничего общего, хотя мы были близнецами. Хотя я была самым красивым близнецом. Моя голова опустилась низко, но только потому, что, если бы наши взгляды встретились, я бы схватила нож для стейка и зарезала бы этого сукиного сына за то, что он меня спровоцировал.
—Екатерина, — голос Виктора был насмешливым. Я зажмурилась и попыталась забыть его слова, но это было невозможно. — Я слышал, что ты хочешь убить нашего отца. Это правда?
Моё тело замерло. Я открыла глаза, медленно подняла голову и посмотрела на него. На его лице появилась ухмылка, и он продолжил есть, как будто спросил меня о погоде.
Я несколько раз моргнула, бесконечный источник гнева грозил вырваться на поверхность. Я никогда не умела справляться с эмоциями, особенно когда дело касалось Виктора, который должен был быть второй половиной меня, но не хотел ничего, кроме как увидеть меня мертвой.
Я наклонила голову набок и опустила стакан. Я чувствовала себя слишком близко к тому, чтобы полностью потерять его, и стакан в конечном итоге упал бы в его глупое лицо.
— Разумно ли выдвигать такие обвинения без веских доказательств?
Челюсть Виктора сжалась, когда он понял, что я не клюнула на наживку, затем он усмехнулся про себя и посмотрел на Алексея, чей взгляд был прикован ко мне. Мне так сильно захотелось закатить глаза, но он не позволил этому ускользнуть.
— Достаточно, — строгий голос Доминика не вызывал споров. — Вы двое ссоритесь – это не то, что кому-либо из нас сейчас нужно. Мы здесь не просто так.
— Дай угадаю: ты хочешь отвезти меня домой? — спросила я.
— Да, но не сейчас, — сказал Доминик и опустил бокал, управляя ужином так, словно он был Паханом.
По сей день я по-прежнему убеждена, что из него получился бы лучший Пахан, чем когда-либо мог бы сделать Алексей. К сожалению, это зависело не от меня.
Доминик кивнул Алексею, который продолжил:
— Четыре дня назад мы получили запрос о помощи от Мартина Эммерсона. За последнее десятилетие он сделал неплохой бизнес на торговле оружием. В обмен на нашу помощь он увеличит нашу прибыль на тридцать процентов.
Эммерсон. Это была фамилия Брианны. Мой разум сразу же начал соединять точки. Если бы у него был хотя бы отдаленно успешный бизнес в преступном мире, было бы легко стереть их записи, хотя для этого должна была быть причина.
Я снова сосредоточилась на разговоре.
— С каких это пор ты занимаешься благотворительностью? И еще, какого черта я здесь? Я не участвую в бизнесе.
Алексей прочистил горло.
— Дай мне сказать, и я перейду к делу.
Я закатила глаза, и он пристально посмотрел на меня.
— Я работал с ним более пяти лет, и ни разу он не доставил никаких проблем. И если его бизнес пойдет к черту из-за того, что я не помог, это плохо отразится и на Доминике и Викторе.
Я взглянула на Виктора, который казался таким же невежественным, как и я.
— Кто за ним?
— Я не знаю. Однако я знаю, кто был нанят, чтобы убить его.
Словно для драматического эффекта, он сделал паузу, и его взгляд метался между Домиником и Виктором, прежде чем остановился на мне. Я чувствовала это каждой косточкой — я знала, что он собирался сказать, и тут же приняла невозмутимое выражение лица.
— Для этого наняли Даворина.
Я моргнула.
— И какое отношение всё это имеет ко мне?
— Ты всё забываешь, что я всё время смотрю на тебя, — парировал он, выпивая третий бокал вина с начала ужина.
— Черт, я думала, что потеряла их. Я теряю хватку, — пробормотала я себе под нос, но достаточно громко, чтобы Доминик услышал.
Он усмехнулся и покачал головой.
— Так что ты хочешь, чтобы я сделала? — спросила я.
— Узнай у Даворина, кто подрядчик.
Я откинулась на спинку стула, скрестила руки на груди и ухмыльнулась.
— Нет.
— Что значит «нет»? — Виктор повысил голос, но достаточно было лишь пристального взгляда Доминика, чтобы его успокоить. Он его боялся, и на это было забавно смотреть.
— Я имею в виду, что для меня в этом нет ничего особенного.
Алексей молчал. Меня было нелегко подкупить, но он точно знал, чего я хочу.
— Если ты сделаешь это, я освобожу тебя. Ты будешь свободно идти, куда захочешь, делать всё, что захочешь, и тебя больше никогда не заставят делать что-либо для этой семьи.
Виктор ударил кулаком по столу, готовый протестовать. Но прежде чем он успел встать, Алексей положил руку Виктору на плечо, заставляя его высказать свою ярость.
Это звучало слишком хорошо, чтобы быть правдой, потому что это было не так просто, как он представлял. Алексей никогда бы этого не позволил, пока наш отец был жив, поэтому молча дал мне зеленый свет, чтобы убить его. Однако это нужно было сделать так, чтобы не вовлечь его в это, а это было бы сложно.
Я взглянула на Доминика, и он улыбнулся.
— Я даю тебе слово.
Слово Доминика было тем толчком, который мне был нужен. Он никогда не позволил бы Алексею меня испортить, и, дав слово, он точно знал, чего я хочу; что он оказывает мне свою поддержку.
Я вздохнула.
— Что мне нужно делать?
— Я организую с ним встречу. Ты пойдешь вместо меня и получишь от него ответы. Если необходимо, предложи ему большую цену, чтобы он продал своего подрядчика.
Я остановилась, чтобы подумать об этом, и чем больше я просчитывала возможные результаты, тем более заманчивым мне казалось принять это предложение, хотя наблюдать за тем, как кадык Алексея качается вверх и вниз, было достаточно интересно.