— Мы не хотим, чтобы это дошло до отца.
Я откинулась на кожаном диване, скрестив руки на груди.
— Теперь это имеет смысл. Вы трое боитесь, что отец снова назовет вас некомпетентными?
Алексей разозлился.
— Следи за своим тоном, Екатерина, ты мне надоела. За последние несколько недель ты не принесла мне ничего, кроме неприятностей, и, может, ты моя сестра, но ты не бог. Я больше не потерплю твоей ерунды.
Я ухмыльнулась.
— Ну спасибо. Давно ты не делал мне комплиментов.
Внезапно Доминик поднялся со стула. Ему надоели наши споры, хотя для меня они были не чем иным, как развлечением. Я никогда не принимала слова Алексея на свой счет. В конце концов, ничто из того, что он сказал, не могло ранить меня больше, чем то, что он уже сделал.
— Екатерина, пойдём со мной.
Прежде чем выскользнуть из комнаты, я допила остаток виски и мысленно отметила, что нужно что-нибудь съесть перед уходом.
Доминик шел в нескольких футах впереди меня. Я молча последовала за ним на улицу.
Как только мы оказались за его домом — местом, где не было ничего, кроме густого леса, — он остановился и позволил мне догнать себя, прежде чем снова шагнуть вперед.
— Ладно, — начала я. — Мне жаль. Я просто думаю, что к этому следует относиться гораздо серьезнее, чем сейчас.
Доминик согласно кивнул.
—И это. Есть много вещей, о которых ты не знаешь.
— Тогда скажи мне, — настаивала я.
Он вздохнул.
— Когда Алексей бросил вызов нашему отцу и взял на себя управление, подобные вещи случались часто. Люди считали, что он не способен править, и большинство членов альянса с этим согласились. Конечно, Алексей доказал, что они все были неправы, и наши связи крепче, чем когда-либо, но это не значит, что такое не может повториться. Проявление паники и поспешный ответ докажут, что Алексей действительно не способен править, а после того, что случилось с его невестой, ему уже нечего терять. Ты должна понять: то, что произойдет дальше, — это его решение и только его.
— Вау, — выдохнула я.
Доминик моргнул.
— Что?
— Я думаю, это максимум, что ты когда-либо говорил сразу.
Его губы дернулись.
— Будь серьезна.
— Я? — ответила я с усмешкой. — Но я понимаю — в некоторой степени. Алексей не дурак и уж точно этого не упустит. Я просто хочу, чтобы всё это ушло быстрее.
Глаза Доминика сузились от сомнения. Он остановился и просто смотрел на меня.
— Что ты знаешь, Кайя?
Я пожала плечами.
— Ничего.
Он схватил меня за запястье, хотя это было мягкое прикосновение, просто чтобы не дать мне уйти.
— Если ты что-то знаешь, скажи мне сейчас.
Я отдернула запястье назад.
— Я скажу тебе, как только узнаю что-то определенное. Я не из тех, кто выдвигает обвинения без доказательств.
Его челюсть сжалась.
— Я спрошу, потому что я должен спросить, – он резко сглотнул. — Ты в этом замешана?
Сухой смешок сорвался с моих губ, и моё сердце упало к ногам. В моем животе образовался скрученный узел, и я почувствовала, будто кто-то ударил меня — сильно.
— Я проигнорирую это необоснованное недоверие и отреагирую. Однако, если это произойдет снова, Доминик, если ты попытаешься выдавить из меня слова, я стану твоим худшим кошмаром, – это прозвучало слишком резко, но меня это не волновало.
Глубоко вздохнув, я развернулась на пятках и пошла обратно к дому.
— Но нет. Я в этом не замешана. Мне нужен живой Алексей, Доминик.
Он быстро догнал меня.
— Извини меня. Я должен был убедиться.
Я усмехнулась.
— Убедиться в чем именно? Что я вдруг не сломаюсь и не устрою войну?
Он закатил глаза.
— Это слишком драматично даже для тебя, – он сделал паузу. — И я не боюсь, что ты сбиваешься с пути; боюсь, ты сделаешь что-нибудь, не обдумав этого.
— Я никогда не делаю ничего необдуманно. Но если бы я это сделала, то это было бы потому, что меня вытолкнули за пределы моих возможностей, а мне не нравится, когда мои пределы проверяются. Но да, у меня есть смутное представление о том, кто может стоять за этим, — призналась я, оставив Доминика безмолвным.
Через несколько минут мы снова были перед его домом, и я отказалась присоединиться к семейному собранию, на которое меня изначально не приглашали.
Вместо этого я села в машину и уехала. Мои костяшки пальцев побелели от того, что я крепко сжала руль, и ярость заполнила моё поле зрения. Я ожидала подобного от Виктора, который ненавидел меня до глубины души, или даже от Алексея, который, несмотря на все усилия, чтобы поддерживать со мной отношения, скорее предпочел бы наблюдать, как его королевство разваливается, чем просить меня о помощи.
Мне никогда не приходило в голову, что Доминик будет сомневаться во мне. Это вызвало цепочку смешанных эмоций, и даже его имя на моем языке показалось мне ядовитым.
В конце концов, это правда, что единственный человек, которому человек может доверять, — это он сам. Я усвоила это на собственном горьком опыте, поэтому после того, как они выполнят свою часть сделки, я навсегда уйду из этой семьи. Никто из них никогда по-настоящему не заботился о моём благополучии, и пришло время позволить этой фантазии исчезнуть.
Прошли две ничем не примечательные недели.
Вечером после нашей незначительной ссоры Доминик протянул мне руку помощи и принес мне еду на вынос, но я захлопнула дверь перед его носом, и с тех пор он меня не беспокоил. Я была благодарна, что теперь мне приходится иметь дело на одного идиота меньше.
Алексей пытался держать меня в курсе ситуации, но мне это довольно быстро надоело. Дела шли не так, как я хотела, поэтому меня больше не интересовало то, что он мне говорил. Кроме того, у меня были другие способы найти информацию — и они были бы более точными, чем всё, что он мог предложить.
Однако я была удивлен тем, что Даворин исчез, если не считать телефонного звонка, который закончился тем, что я повесила трубку после того, как он пригрозил убить людей, если я не возьму трубку быстрее. Однако у меня не было сил спорить с ним, и я велела ему убить того, кого он пожелает. В любом случае это было не моё дело.
Самым шокирующим было то, что Ксения заставила меня составить ей компанию, пока она покупала вечернее платье. Она вытащила меня из постели в восемь утра и пообещала загладить свою вину. Видимо, ей нужен был совет, какое платье ей подойдёт лучше, но меня раздражало то, что меня разбудили так рано.
— Определенно не этот, — сказала я, зевая.
Мы уже проверили четыре магазина, прежде чем остановились на этом, а ей еще предстоит найти подходящее платье.
— Ты жестока, — проворчала она. — Ничто тебя не радует.
Слеза скатилась по моей щеке от зевка, усталость охватила меня.
— В следующий раз не спрашивай моего совета и просто выбирай то, что хочешь.
— Я слишком доверяю твоему суждению, — сказала она с усмешкой, от которой мне захотелось выбить ей зубы.
Она задержалась, но я не знала точно, почему она решила остаться здесь так долго. У Доминика было несколько комнат для гостей, которые она могла бы использовать.
— Какой вообще случай? — спросила я, просматривая журнал, лежавший на маленьком столике в примерочной магазина.
Брови Ксении изогнулись.