— Похитил бы тебя в свою пещеру.
— Я серьезно.
Я бью его ногой под столом и делаю глоток воды, успокаивая пересохшее горло.
— Я тоже серьезно. Ты единственное, что разрывает бесконечный порочный круг.
Я захлебываюсь водой, и она разбрызгивается по столу и по пиджаку.
Эйден смеется и предлагает мне салфетку.
— Господи.
Вместо того, чтобы отдать мне салфетку, он протягивает руку и вытирает мои щеки и вокруг рта, пока я смотрю на него.
Где-то посередине салфетка соскальзывает, и он проводит пальцами по моим щекам. Затем опускает их к моей нижней губе, проводя по ней кончиками пальцев, в то время как его тлеющий взгляд пожирает мой рот.
Каждый удар, как молнии, пронзает мою ноющую сердцевину. Мои бедра сжимаются в тщетной попытке прогнать пульсацию.
— Эйден...
— Хм, милая? — его внимание не отрывается от моих губ.
— Мы в общественном месте.
Мой шепот едва слышен из-за неровного биения сердца.
— Я даже не целую тебя, — говорит он слегка хриплым тоном. — Просто невинно вытираю воду.
Да, верно.
Я пытаюсь контролировать свое дыхание и терплю неудачу.
— В тебе нет ничего невинного.
— Но зато в тебе так много невинности, милая. — он наклоняется, чтобы прошептать жаркие знойные слова. — И я испытываю искушение запятнать это.
Это должно было бы напугать меня, и, возможно, напугало бы несколько недель назад, но сейчас я чувствую, что падаю сильнее и быстрее, чем кто-либо. Мои соски напрягаются, и я так рада, что пиджак достаточно плотный, скрывая мою реакцию на него и его слова.
Что-то мелькает в моем периферийном зрении. Голова резко поворачивается к окну, но там никого нет, кроме мужчины, который все еще читает свою книгу и потягивает кофе.
— В чем дело?
Эйден берет меня двумя пальцами за подбородок и поворачивает лицом к себе.
— Клянусь, кто-то только что наблюдал за нами.
— Я бы увидел. Никого не было.
— Должно быть, у меня разыгралось воображение. — я встаю, все еще пытаясь побороть пульсацию между бедер. — Схожу в туалет.
Я ухожу, прежде чем Эйден посадит меня к себе на колени или сделает что-нибудь более безумное.
В пустом туалете я снимаю пиджак и ставлю его под сушилку для рук.
Не проходит и минуты, как дверь в туалет со щелчком открывается.
Я чувствую его еще до того, как вижу.
Или, может, это из-за его отличительного чистого запаха, смешанного с его уникальным запахом тела.
Звук сушилки для рук обрывается, когда я убираю пиджак и поворачиваюсь лицом к Эйдену.
Он прислоняется к закрытой двери и тянется за спину, запирая ее. Черный, как смоль, взгляд его глаз вызывает бунт внизу живота.
— Что ты делаешь? — я шепчу, как будто кто-то может нас услышать.
Он оставляет дверь и идёт ко мне уверенными, широкими шагами.
Мое сердце трепещет, а ногти впиваются в пиджак.
— Это женский...
Мои слова застревают в горле, когда его губы прижимаются к моим во всепоглощающем поцелуе. Это тяжело, мучительно и так страстно. Пиджак выскальзывает у меня из рук и падает.
Моя спина с глухим стуком ударяется о стену. Это больно и восхитительно одновременно.
Эйден кладет обе руки мне под задницу и приподнимает меня к стене. Ноги обвиваются вокруг его талии, а мягкие изгибы сталкиваются с его твердыми мышцами, словно они всегда принадлежали ему.
Как будто это богохульство, что мы не делали этого раньше.
— Эйден...
Я пытаюсь возразить, но он обхватывает рукой мое горло и яростно целует, покусывая мою нижнюю губу и убивая любой протест.
К черту общественные места.
К черту все.
— Ты не боготворишь других мужчин передо мной и не ждешь, что я ничего с этим не сделаю, — ворчит он, кусая мою губу. — Тебе повезло, что я не трахнул тебя у них на глазах.
Его язык проникает внутрь, и я позволяю ему. Мои пальцы вплетаются в его волосы, и я позволяю ему поглотить меня.
Завладеть мной.
Погубить меня.
Мне все равно, пока он заставляет меня испытывать эту всепоглощающую страсть.
— Ты все портишь, — грубо говорит он, прежде чем снова завладеть моими губами, задирая мою юбку до талии.
Я пытаюсь помочь ему с ремнем, но в таком положении это неудобно. В свою защиту скажу, что я никогда не занималась сексом у стены в общественном туалете.
Эйден отпускает мое горло. Одной рукой он избавляется от брюк и боксеров, а другой стягивает мое нижнее белье.
Я трусь о его эрекцию, гоняясь за пульсацией между моих трясущихся бедер. Я обнимаю его за шею, мои движения становятся неистовыми и нескоординированными.