— Что...?
— Эльза?
Тренер Нессрин кричит от двери. Ее шаги приближаются с каждой секундой.
Мое лицо горит, и паника охватывает меня изнутри. Если она застанет меня с Эйденом, я смогу попрощаться со своим чистым, идеальным рекордом. Я подвергну опасности Кембридж и все, ради чего я работала.
Эйден отпускает меня и подходит к окну. Он бросает на меня последний неразборчивый взгляд, прежде чем спрыгнуть и исчезнуть.
Я прерывисто вздыхаю, натягивая полотенце на свое тело. Ноги дрожат и едва держат меня в вертикальном положении.
В поле зрения появляется тренер Нессрин.
— Все в порядке?
— Да, — шепчу я.
Не совсем.
Совсем нет.
Глава 11
Мы с тетей Блэр переходим с боковой планки в положение для медитации.
Глаза закрыты, мы просто чувствуем. Звуки птиц, щебечущих на деревьях, наполняют мои уши успокаивающей музыкой. Влажный воздух липнет к щекам и ерошит волосы назад.
Сколько я себя помню, мы с тетей разделяли этот момент внутреннего покоя.
Единственная разница в том, что я не могу сосредоточиться на данный момент.
Стычка, которая произошла вчера с Эйденом в раздевалке, продолжает прокручиваться в моей голове, как повторяющийся кошмар.
Мою кожу покалывает от беспокойства.
Это беспокойство?
Мое тело не забывало, как близко он подошел. Как он прикасался ко мне, будто имел на это полное право.
С тех пор как я вернулась в школу в этом году, все вышло из-под контроля. Внутренний покой, который я изо всех сил старалась защитить, раскалывается, пережевывается и выбрасывается. Или, может, он рушился в течение последних двух лет, пока я делала все возможное, чтобы оставаться сильной.
Или за десять лет до этого.
Будь проклят Эйден в самых тёмных ямах ада.
Он пробуждает ту часть, которую я скрывала ото всех. Дерьмо, я также защищала себя от этой части.
Преследующие воспоминания.
Мучительная боль.
Мёртвые глаза.
Каждый раз, когда я смотрю в его затуманенные глаза, я вижу намек на темноту, которую я оставила позади. Будь я проклята, если позволю ему или кому-то другому заставить меня вспомнить тот кошмар.
— Эльзи? — я резко открываю глаза и вижу тетю, сидящую передо мной, скрестив ноги. Она смотрит на мои сжатые кулаки, нахмурив брови. — Идея состоит в том, чтобы надо расслабиться.
Она улыбается, но на ее лбу читается беспокойство. Никаких морщин.
Тетя, в сущности, нестареющая красавица.
Ее лицо ни на сантиметр не изменилось с того дня, как она взяла мою маленькую ручку в свою и пообещала мне новую жизнь.
Люди верят в ангелов-хранителей, я верю в тетю Блэр и дядю Джексона.
— Прости, — я улыбаюсь в ответ и беру бутылку минеральной воды, которую она предлагает. — Я думала о тесте.
У меня контрольная по математике, но сейчас меня беспокоит не это.
Уф. Ненавижу лгать тете.
Она убирает мою челку со лба и за ухо. Мы с тетей в леггинсах для йоги. На ней спортивный бюстгальтер, а я в топе. Она сдвинула свой коврик так, чтобы мы смотрели друг на друга, а не на зеленый пейзаж нашего заднего сада.
— Ты же знаешь, что мы гордимся тобой, что бы ты ни делала, верно? Это не обязательно должен быть Кембридж, если ты не хочешь.
Ее улыбка теплая, но в то же время болезненная.
Иногда я задаюсь вопросом, видит ли она мою мать в моем лице. Я все больше и больше становлюсь ее точной копией.
— Богохульство, — смеюсь я. — Не позволяй дяде Джексону услышать, как ты произносишь «нет Кембриджу.» Кроме того, я хочу в Кембридж, тетя. Это моя мечта.
Она крутит обручальное кольцо.
— Не говори Джексону, и мы поедим мороженое, смотря дрянной фильм, пока не потеряем сознание.
— Договорились.
Мы сворачиваем наши коврики, закрываем дверь от холодного воздуха сада и заходим внутрь.
Тетя солгала, что разрешит мне съесть столько мороженого, сколько я захочу. Она едва позволила мне съесть две ложки, когда ее родительская сторона взяла верх. Мороженое не подходит для моей дозы здоровой пищи.
Мы прокручиваем Нетфликс в течение десяти минут, прежде чем решаем в тысячный раз посмотреть «Гордость и Предубеждение».
Книга все равно лучше. Просто сообщаю.
Тетя отвечает на электронные письма, пока мы уютно устраиваемся на диване с попкорном — в моем нет соли, потому что... здоровье.