— Уйди с моего пути, — выдавливаю я. Когда она не двигается, я толкаю ее и бросаю через плечо, ни к кому конкретно не обращаясь. — Ох, и если вы нуждаетесь в унижении кого-то, чтобы чувствовать себя хорошо, тогда мне вас очень жаль.
Я не жду ответа, когда бегу по коридору.
Этот путь в сад за школой, где Ким обычно прячется — или находит покой, как она это называет.
После минутного бега на полной скорости учащенное сердцебиение переходит в нерегулярный ритм.
Я останавливаюсь на углу третьей башни, переводя дыхание. Моя ладонь сжимает сердце, а на лбу выступает пот.
Вдох. Выдох.
Вдох. Выдох.
Вдох.
Выдох.
Мои ногти впиваются в грудь над логотипом КЭШ, когда я выхожу из здания и направляюсь в сад.
С каждым шагом, который я делаю по подстриженной траве, тяжесть давит мне на грудь. Мое дыхание тоже становится неровным.
Мимолетная паника поселяется глубоко внутри. Руки покалывает, и знакомое желание вымыть их дочиста овладевает чувствами.
Я не могу думать без ощущения, что у меня грязные руки. Их нужно вымыть.
Боль в груди подобна крошечным иголкам, без устали колющим сердце, даже когда я иду как можно медленнее.
Мои проблемы с сердцем не может дать рецидив.
Этого просто не может быть.
После операции мне было нелегко снова начать бегать. Была реабилитация и полное изменение образа жизни.
Кошмар не может вернуться.
Я должна бежать.
Если я не направлю свою энергию и стресс на бег, то сойду с ума.
Силуэты Ким и Ксандера появляются в маленьком домике на окраине сада. Она плачет и кричит, но я не настолько близка, чтобы слышать, что она говорит.
Это и мои уши гудят так громко, что я едва слышу собственное дыхание.
Это плохо.
Я дважды моргаю и дышу через нос, а затем через рот.
Ксандер толкает Ким, прижимая ее к краю. Ее спина ударяется о деревянный столб, а глаза расширяются.
Может потому, что я дезориентирована.
Может, потому что это та самая соломинка, которая сломала спину верблюду.
Или просто может, что с меня наконец-то хватит.
Я покончила с этими мудаками, разрушающими мою и Ким жизнь.
Я достаю свой телефон и записываю видео. Ксандер хватает ее за бедра, притягивая к себе. Хотя я хочу отрезать ему член за то, что он положил руку на мою лучшую подругу, я знаю, что это ничего не даст. Видео, однако, даст.
Я вижу падение Ксандера Найта в поле зрения. Либо он оставит Ким в покое, либо я буду шантажировать его сексуальными домогательствами. Возможно, КЭШ и находится под командованием его отца, но не пресса.
Они будут рады услышать, насколько на самом деле болен сын священника.
Я в настроении разрушить его будущее, как он активно разрушал ее жизнь.
Как только у меня достаточно кадров, на которых он грубо обращается с ней, я останавливаю видео и торжествующе улыбаюсь. Даже моя проблема с сердцем исчезает.
Я направляюсь к ним, чтобы остановить Ксандера.
Тень преграждает мне путь.
Я перестаю дышать, когда смотрю на свой кошмар.
Глава 3
Эйден ненавидит меня.
Он терпеть меня не может.
Я могу себе представить, как он мысленно разыгрывает мою смерть.
Зачем?
Не знаю и никогда не спрашивала.
Потому что у меня существуете правило: никогда не пытайся понять задир.
Они имеют право быть мудаками, которые используют свою власть, унижая других. Что в них можно понять?
Но когда я смотрю в карающие глаза Эйдена, мои прежние мысли отступают за дрожащее, ущербное сердце.
Он пугает меня.
Назовите это инстинктом или интуицией, но что-то ужасающее скрывается за этой непринужденной улыбкой и образом футбольной звезды.
— Что ты только что сделала?
Его голос спокоен и тих с легкой хрипотцой.
Постороннему это показалось бы приветливым, но я знаю, что это один из его многочисленных фасадов.
Голос, который дьявол использовал бы, чтобы заманить своих жертв.
Я поднимаю подбородок, хотя моя рука, сжимающая телефон, дрожит.
— Не понимаю, о чем ты говоришь.
Он протягивает передо мной ладонь.
— Отдай.
Я начинаю обходить его. Эйден отступает в сторону передо мной. Он глупо высокий. Глупо широкий. Глупо все.
Он блокирует мой обзор на Ким и Ксандера.
Но он еще не закончил.
Эйден вторгается в мое пространство. Он так близко, что я могу разглядеть маленькую красивую родинку в уголке его правого глаза.