Мои попытки тщетны, как бы я ни старалась. Невозможно контролировать Ким, когда она пьяна.
Эйден ухмыляется мне, сидя рядом с Коулом.
Мудак.
Во время второго тайма Ким безостановочно болеет вместе с Ронаном.
— Почему вы говорите Стрелки? — спрашивает она его.
— Потому что это Арсенал, детка!
Он зарабатывает пощечину от Ксандера.
Игнорируя попытки Эйдена усадить меня между его ног, я присоединяюсь к Ким, Ронану и Ксандеру. После двух кружек пива я достаточно расслабляюсь, болея за команду. Игра слишком увлекательна и быстро развивается, чтобы не наслаждаться ею.
Когда Арсенал забивает, мы вчетвером заключаем друг друга в групповые объятия. Коул радостно кричит на заднем плане, и сильная рука хватает меня за воротник рубашки. Я отстраняюсь от Эйдена и продолжаю праздновать.
Я так зла на него прямо сейчас. Самое меньшее, что он может сделать, это не испортить мне просмотр игры.
Еще остаётся пятнадцать минут, когда Ким падает на одно из кресел, тихо посапывая. Я перемещаю ее в удобное положение и возвращаюсь, досматривая остальную часть игры.
Ронан, Ксандер и я спорим о заменах игроков, которые появились во втором тайме.
Игра заканчивается счетом один ноль. Мы могли бы сыграть лучше, но мы на пути к чемпионству.
Я праздную вместе с Ронаном, Ксаном и даже Коулом, который присоединился к нам ближе к концу, спев Мы Чемпионы.
Звонит телефон. Телефон Ким.
Я роюсь у нее в кармане рюкзака. Ее мама.
Дерьмо.
Она посадит Ким под домашний арест, если та вернется домой в таком состоянии. Я впиваюсь зубами в нижнюю губу, обдумывая решение.
— Останься на ночь. — язвительно замечает Эйден у меня за спиной.
Я вздрагиваю, и это только заставляет его сильнее толкнуть меня в спину.
— Что? Нет.
Это звучит скорее удивленно, чем холодно.
— Просто проведи ночь с Рид. — он тяжело вздыхает. — Не усложняй все.
Мои возможности ограничены. Я могу попросить Эйдена отвезти нас до дома Ким, и она будет наказана. Он может отвезти нас ко мне домой и выставить Ким в дурном свете перед тетей и дядей.
— Хорошо, но я запру дверь.
Я ухожу с телефоном на улице, где нет шума, и отвечаю маме Ким. Я говорю ей, что Ким проведет ночь со мной и что она уже спит. Она соглашается без вопросов. Затем я звоню дяде и, после того, как я взволнована победой Арсенала, говорю ему, что проведу ночь у Ким.
Странно. Мне больше не кажется плохим лгать тете и дяде.
Когда я возвращаюсь в дом, туда, где парни — за исключением Эйдена — празднуют, мой позвоночник резко выпрямляется. Он смотрит на меня с нечитаемым блеском, который напоминает тот первый день, когда мы встретились.
Я определенно запру дверь сегодня на ночь.
Глава 43
Ксандер помогает мне отнести Ким в комнату для гостей. Я пыталась остановить его, но он не слышал моих протестов.
Как только он положил ее на кровать, я вышвырнула его и повернула ключ.
Сняв с нее обувь, я укладываю Ким и накрываю ее одеялом. Она бормочет что-то, что звучит как Ода Радости, к тому времени, как я снимаю форму и лифчик. Я остаюсь в шортах и майке.
Ложусь рядом с Ким.
Усталость давит на мои нервные окончания, но, хоть убейте, я не могу заснуть. Кровать удобная, а подушка, кажется, набита перьями. Комната для гостей стерильна, как гостиничный номер. Все белое и чопорное, ничего личного в поле зрения.
Смотря в потолок, все, о чем я продолжаю думать, это сегодняшний хаос. Доктор Хан, потом Сильвер, затем Джонатан Кинг.
Эйден должен был стать вишенкой на вершине, решив быть придурком.
Я не пропустила, как он стоял рядом с дверью, пока я выгоняла Ксандера.
Разочарованно выдохнув, я закрываю веки.
Полчаса спустя я все еще не могу уснуть. Я просматриваю Инстаграм и вскоре мне становится скучно. Откидывая одеяло, я надеваю халат, прежде чем выйти.
В доме царит жутковатое спокойствие, когда я направляюсь на кухню. Должно быть, все парни ушли, а Эйден крепко спит.
На прилавке я нахожу чипсы, взбитые сливки и даже несколько нетронутых гамбургеров. Сажусь на стул и ем. Насыщенный вкус наполняет мой рот.
Тетя убила бы меня за это, но прошла целая вечность с тех пор, как я в последний раз ела нездоровую пищу. Возможно, годы? Дядя тайно иногда угощал меня случайной нездоровой едой, но после того, как мое сердце взбунтовалось в средней школе, он бросил эту привычку.
Половина меня чувствует себя грешницей, но другая половина просто наслаждается этой редкой едой. Закончив, я прибираюсь на кухне и возвращаюсь в комнату.
Затем в голову приходит сумасшедшая идея. Я хочу посмотреть, где спит Эйден. Это глупо после всего, что он сделал, но несправедливо, что он видел мою комнату, а его я нет.
Я спускаюсь вниз, куда он направлялся раньше, и подавляю вскрик всякий раз, когда автоматически включается мягкий свет. В этом доме невозможно прокрасться незаметно.
Справа от меня раздается звук плещущейся воды, и я следую за ним, как любопытный котенок. Я сворачиваю за угол и останавливаюсь перед двойными стеклянными дверями.
На другой стороне под закрытым куполом поблескивает вода. В крытом бассейне совершенно темно, если не считать мягкого белого света, исходящего из воды.
Эйден сидит на ступеньках, наполовину в воде, наполовину над ней. Он не плавает и не пытается плавать. Он просто сидит, его обнаженная спина колышется от напряжения, а татуировки со стрелками направлены по бокам.
От одного вида воды у меня учащается дыхание. Руки становятся липкими, и переполняет зуд, чтобы вымыть их.
Ты можешь это сделать.
Сделав последний глубокий вдох, я открываю дверь и проскальзываю внутрь.
Голова Эйдена наклоняется в мою сторону. Его влажные чернильные волосы падают на лоб в совершенном беспорядке. Капли воды прочерчивают дорожку вдоль тонких волосков на его груди, рельефного пресса и под черными боксерами. Я ловлю себя на том, что следую за ними, как зачарованная.
Я должна злиться на него, черт возьми.
— Я шёл, чтобы забрать тебя.
Я останавливаюсь на безопасном расстоянии от воды.
— Я заперла дверь.
— Как думаешь, милая, запертая дверь удержит меня подальше от того, что принадлежит мне?
— Я зла на тебя. Если я хочу, чтобы ты держался подальше, ты будешь держаться подальше.
— Конечно. — кажется, он не верит ни единому моему слову. — А теперь сними этот халат и присоединяйся ко мне.
— Ни за что!
Мой крик граничит с истерикой, когда я засовываю руку в халат.
Он еще больше наклоняет голову.
— Говорить «нет» не обязательно должно быть твоей рефлекторной реакцией на все, о чем я прошу.
— Дело не в этом. — я неопределенно указываю на бассейн. Дна даже не видно. — Глубокая вода пугает меня.
Его дымчатый взгляд на секунду блуждает по мне, словно он обдумывает информацию.
— Я на ступеньках. Ты не утонешь.
— Все еще нет. — я хватаюсь за перила. — Кроме того, ты пропустил ту часть, где я зла на тебя?
— Я тоже зол на тебя. Мы можем злиться друг на друга, пока ты сидишь у меня на коленях.
Пока мое тело соблазняется его предложением, взгляд блуждает по бассейну, а затем снова переходит в сторону. Я ни за что не полезу в воду. Черт, я даже не могу смотреть на неё больше секунды, не ощущая, как что-то ползет по моей коже.
— Ты можешь зайти добровольно, или я сделаю это.