Выбрать главу

Звук самолетов, подслушанный прямо перед бомбежкой.

Легкое движение земли, прямо перед землетрясением.

— Скажи мне, Холодное Сердце. Что влияет на твои кнопки? Чего ты боишься, а?

Ты!

Я подавляю крик, вздергиваю подбородок и встречаюсь взглядом с дьяволом.

Он сжимает мою челюсть большим и указательным пальцами.

— Скажи. Мне.

Когда я сохраняю свое право хранить молчание, что-то мелькает в лице Эйдена. Оно быстрое и мимолетное и исчезает, как только появляется.

Он отпускает меня с такой мягкостью, что я вздрагиваю. Нет, не от испуга. От нечто гораздо более мощного.

Мне не нравится добрая сторона Эйдена.

Она обманчива.

Разрушительна.

Фатальна.

— Последний шанс, прежде чем я сам найду ответ.

Да, удачи тебе с тем, чтобы вытащить ответ из моей головы, монстр.

Что-то светится в его глазах. Глаза людей сияют от волнения и счастья. Искра Эйдена с безумным садизмом.

Он тянется ко мне, и прежде, чем я успеваю что-либо сделать, он расстегивает мою рубашку. Пуговицы разлетаются во все стороны, как брошенные камешки.

Мое сердце колотится в груди, и стыд опускается на дно живота. Непролитые слезы наполняют глаза, и я сразу понимаю, что не гожусь для этой игры.

Я трусиха, а трусы проигрывают еще до начала игры.

Но я достаточно умна, сокращая свои потери.

Я глотаю слезы и глупую гордость.

— Х-хорошо. Я отдам тебе телефон.

Ухмылка на губах Эйдена запечатывает мою обреченную судьбу.

— Ох, нет. Надо было раньше. У тебя был шанс. А теперь я передумал.

Глава 4

Я думала, что знаю страх.

Смерть моих родителей вызвала у меня необъяснимый страх.

Так много страха, что я похоронила все это в черном, недоступном ящике.

Смотря на бесстрастное лицо Эйдена, я понимаю, что ничего не смыслю о страхе.

А если и смыслю, то забыла.

Потому что Эйден, восемнадцатилетний парень, дает мне иное определение страха.

Я никогда по-настоящему не знала Эйдена Кинга до этого момента, когда он полностью довели меня своей милости — или ее отсутствию.

Гордость и достоинство были единственными вещами, спасшие меня от ада за последние два года.

Но сейчас, стоя со сцепленными руками за спиной и с разорванной рубашкой, эта гордость разваливается на части, как мультяшка.

В иллюзию.

В ложь.

— Эйден... — его имя застревает у меня в горле, как дым. Он как дымка. Удушающая, скользкая и неразборчивая. — Остановись.

Мой голос понижается, смягчаясь, умоляя любую человеческую часть в нем.

Но я должна была знать лучше.

В монстре нет ничего человеческого.

Его стальной взгляд устремляется в мою сторону, и я перестаю дышать.

Люди говорят, что глаза это зеркало души, но у Эйдена там... ничего.

Внутри пустота.

Тёмная, бездонная дыра.

— На что ты готова пойти, чтобы я остановился?

Его голос спокоен. Слишком спокоен. Это ужасает.

— Давай просто заберём телефон, Кинг.

В голосе Ксандера звучит неуверенность, соответствуя моему смятению внутри. Даже несмотря на то, что его хватка остается стальной.

— Нет.

Эйден не отрывает взгляда. Он как собака с костью. Его ничто не остановит, пока он не получит, желаемого.

— Холодное Сердце даст мне то, что я хочу, так что я отпущу ее, верно?

Я один раз качаю головой, цепляясь за последнюю нить достоинства, которая у меня осталась.

Ксандер сильнее давит на мои запястья, будто сообщает что-то. Что, я не знаю.

Садистская искра из прошлого возвращается, когда Эйден пристально наблюдает за мной.

— Что скажешь, Холодное Сердце?

Он тянется к кружеву моего лифчика, его пальцы скользят по ткани. Моя спина напрягается, и я сжимаюсь в Ксандера, словно он моя защита от своего друга.

Честно говоря, он может быть единственной защитой, которая у меня есть.

Эйден становится смелее, прижимая палец к ткани. Его кожа скользит по ложбинке моей груди, оставляя след чего-то настолько чуждого, что это ужасно.

Он даже не тянется к телефону. Нет. Он наблюдает за мной с бесстрастным лицом, его пальцы лениво скользят по изгибу моей груди, останавливаясь на шраме.

Его конечная цель, похоже: заставить меня почувствовать себя неуютно в собственной шкуре.

Это работает.

Это чертовски работает.

Ксандер снова дергает меня за запястье, как будто подталкивает к тому, чтобы я прекратила это.

— Отлично! — я киплю. — Какого черта ты хочешь?

Эйден отступает назад, но не отрывает взгляда. Я не хочу отступать первой, но смотреть в эти пустые глаза утомительно.

Это похоже на то, как если бы вы оказались в ловушке пустоты и кричали, но единственный звук, который вы можете услышать, это эхо.

— Все зовут меня Кингом.

— И? — спрашиваю я, не понимая, к чему он клонит.

— Ты этого не делаешь.

— Это потому, что у тебя есть имя, какого черта я должна называть тебя по фамилии?

— Кто дал тебе право называть меня по имени?

— А?

— Зови меня Кингом.

Его лицо озаряется злобой.

Ему доставляет это удовольствие. Ублюдку нравится видеть меня беспомощной.

Я думала, что Эйден был сумасшедшим раньше, но оказалось, что он гребаный псих.

— Называть тебя Кингом? — повторяю, недоверчиво.

— Это не ракетостроение. Скажи: пожалуйста, отпусти меня, Кинг, и я это сделаю.

Я извиваюсь в объятиях Ксандера, ненавидя, как моя грудь подпрыгивает при этом движении.

— Мне все равно, кто ты, Эйден, и ты тоже, придурок. — я бросаю через плечо Ксандеру, который..играет на телефоне? Серьёзно? Я указываю подбородком на Эйдена. — Если ты что-нибудь со мной сделаешь, я заявлю на тебя за сексуальное домогательство и разрушу все твое будущее.

— Блядь, Холодное Сердце. Теперь ты по-настоящему облажалась. — Ксандер свистит. — Тебе действительно не следовало угрожать ему.

— Я думал, ты умна. — Эйден цокает. — Но прихожу к выводу, что ты тоже сталкиваешься с глупыми моментами.

Прежде чем я успеваю обдумать, он вырывает меня из объятий своего друга. Я вскрикиваю, когда натыкаюсь на его твердую грудь. Его грубые пальцы впиваются в мой лифчик. Он забирает мой телефон и бросает его мне за спину. К Ксандеру, я полагаю. Затем хватает меня за оба запястья за спиной, сцепляя их в одной покрытой синяками руке.

— Я сваливаю отсюда, — говорит Ксандер рассеянным тоном. — Не задерживайся.

Его небрежные шаги исчезают вдали.

Никогда не думала, что захочу, чтобы Ксандер остался, но я готова умолять его об этом. Он может быть жесток, но у него не такой пустой взгляд, каким смотрит на меня Эйден.

— Ты забрал телефон.

— И?

— Так отпусти меня.

Я смотрю на его рубашку, не желая встречаться с ним взглядом.

— Это «нет».

Его пальцы снова возвращаются к моему лифчику, но вместо того, чтобы проследить, как раньше, его большой и указательный пальцы цепляются за мой сосок через ткань, и он щипает его.

Звук царапает мне горло, но я сжимаю губы, чтобы не выдать его. Странный жар проникает в мое тело, и я ненавижу это.

Я ненавижу это мучительное ощущение.

Я ненавижу его.

Я пытаюсь сопротивляться, но это только толкает мои полуобнаженные груди вперед, заставляя их подпрыгивать в его руках.

— Ты устраиваешь для меня шоу? — он ухмыляется.

— Пошел ты.

Он снова сильно щипает, и давление в моих глазах нарастает.

— Попробуй еще раз.