Не в силах остановиться, мои колени подгибаются, и я готовлюсь ударить их о кафельный пол под собой, чтобы заставить его действовать. Только, как только я начинаю опускаться, его горячие, неумолимые пальцы обхватывают мое горло, поднимая меня обратно и прижимая к стене.
— Ты здесь не главная, Мегера.
— Нет? Потому что, похоже, ты пропускаешь мяч, Чирилло. — Он сглатывает, его кадык подпрыгивает в такт движению. — Дай мне то, что мне нужно, или я сделаю это сама. Ты даже можешь посмотреть, если хочешь.
Его глаза вспыхивают желанием, но он быстро подавляет его.
— Твои запястья связаны. Я бы хотел посмотреть, как ты попробуешь.
— Я могу быть творческим человеком. Мне не нужен мужчина, чтобы… — Его пальцы сжимаются, в то время как другая рука обхватывает мою киску, один палец скользит внутрь. — черт.
— Ты что-то говорила?
Его глаза удерживают мои, вызывая меня поспорить с ним.
Я не могу. Ни за что на свете я не смогла бы удовлетвориться и вполовину так хорошо, как, я подозреваю, может он, и, черт возьми, он тоже это знает.
Дерзкий, самонадеянный хрен.
Я раздвигаю ноги, когда он скользит двумя пальцами глубоко в меня, сжимая их, пока не находит то место, которое заставляет меня зашипеть от потрясения и закрыть глаза.
— Посмотри на меня, — требует он. — Я хочу, чтобы ты наблюдала за мной, когда кончаешь. Я хочу, чтобы ты знала, кто это делает с тобой.
Как будто я могла представить кого-то другого.
— Хорошо. — Веселье и достижение танцуют в его горящих зеленых глазах.
Блядь. Я сказала это вслух?
Моя спина выгибается у стены, когда он прижимает большой палец к моему клитору, работая со мной быстрее, жестче и приближая мое освобождение быстрее, чем я этого хочу.
Мои руки болят, когда я дергаю за свои путы, отчаянно желая дотянуться до него, впиться ногтями в его обмотанное венами предплечье, когда он сильно накачивает меня.
— Тео, черт, — кричу я, одновременно любя и ненавидя то, что ему удается заставить меня выкрикивать его имя.
Его лицо напряжено от решимости, когда он подталкивает меня ближе, чтобы освободить.
Моя грудь вздымается, моя кожа влажная от пота, в то время как вода продолжает литься рядом с нами, забрызгивая мои ноги, когда она падает на пол.
— Ты собираешься кончить, чертовка? — Спрашивает Тео, его голос глубокий и грубый от потребности.
— О Боже, пожалуйста.
— Черт, — ворчит он. — Слышать, как ты умоляешь, — это, блядь, самая сладкая пытка, Эм.
— О, Боже. Блядь. Черт, — я начинаю впадать в самое интенсивное… ожидание. — Что? — Я визжу, когда мой мозг снова начинает функционировать. — Нет, — выплевываю я. — Нет. Закончи.
Улыбка, которой он одаривает меня, заставила бы самого дьявола задрожать от страха.
Его рука отпускает мое горло, позволяя мне глубоко вдохнуть воздух, но облегчение недолговечно, потому что его пальцы запутываются в моих волосах, и я вынуждена опуститься на колени.
Я падаю вперед, не в силах удержаться со связанными руками, но он, к счастью — с болью — удерживает меня прямо.
Мои зубы скрипят, когда я смотрю на него снизу-вверх, его огромный член прямо у меня перед лицом.
— Ты гребаная пизда, — выплевываю я, выдерживая его взгляд, чтобы он знал, насколько я, блядь, искренна.
Его единственный ответ — улыбка, прежде чем его взгляд опускается на мои губы.
— Не хочешь использовать свой рот для чего-нибудь более… полезного, Мегера?
— Это храбро с твоей стороны после того трюка. Я могла бы быть склонна откусить от него—
Он максимально использует мои приоткрытые губы и засовывает свой член мне в рот.
Мои губы растягиваются по всей ширине его члена, когда он полностью проникает внутрь. Не ожидая такого вторжения, я давлюсь в ту же секунду, как он касается задней части моего горла.
— Давай, Мегера. Мы оба знаем, что ты можешь обращаться с членом лучше, чем это.
Пока он все еще зарывается пальцами в мои волосы, держа достаточно крепко, чтобы ущипнуть, другая рука движется к моему лицу, костяшки его пальцев нежно касаются моей щеки.
Эти два действия настолько противоречат друг другу, что у меня от этого кружится голова, и я почти забываю его комментарий.
Как? Откуда он вообще мог знать, насколько я хороша в этом?
Он отстраняется, позволяя мне сделать глубокий вдох.
— Я не шлюха, — шиплю я.
— Разве я сказал, что ты была? — Спрашивает он почти невинно.
Но я слишком быстро узнаю, что в Тео Чирилло нет ничего чертовски невинного. Я начинаю понимать, что только прикоснулась к поверхности его порочности.
К счастью, ситуация полностью взаимна, потому что это, прямо сейчас?
Я чертовски устала от этого.
Приоткрывая губы, я позволяю ему снова ввести свою длину, на этот раз немного нежнее.
Я расслабляю горло, уже зная, что он не собирается быть вежливым и довольствоваться только чаевыми.
Его зубы скрипят, заставляя челюсть отвисать, когда я беру его в горло.
Это не первое мое родео, где речь идет о глубоком глотании. Но, черт возьми, у меня никогда не было чего-то такого размера так чертовски глубоко.
Мои глаза горят, а легкие отчаянно нуждаются в воздухе, когда он слишком долго держит себя неподвижно.
На этот раз, когда он гладит меня по щеке, он собирает упавшую слезу.
Снова отпуская меня, он подносит большой палец ко рту, слизывая с него каплю воды.
— Я ненавижу тебя—
Не позволяя мне закончить свое оскорбление, он полностью контролирует наши движения, трахая мой рот и горло, как одержимый.
Он не говорит ни слова, не издает ни единого гребаного звука, когда использует меня.
Мои плечи болят, мое тело горит, и моя киска сжимается, отчаянно желая вновь обрести утраченное наслаждение, когда он мчится к своему.
Как бы сильно я ни хотела вырвать это у него в самую последнюю минуту, как он сделал со мной, я знаю, что у меня не будет такого шанса.
Его хватка на мне слишком крепкая.
Прямо сейчас я для него не более чем тряпичная кукла, просто сопровождающая, пока он не решит, что делать дальше.
Его член набухает еще больше под моими губами, его вкус уже начинает покрывать мой язык, прежде чем на него обрушивается первый сильный толчок его освобождения.
Он вырывается, позволяя первой струе спермы заполнить мой рот, прежде чем он выплескивает остальную часть мне на лицо и на сиськи.
Его глаза отслеживают каждую каплю, когда его грудь вздымается, его рука все еще медленно поглаживает его по всей длине.
Я сижу там, мое собственное дыхание прерывистое, слезы текут по моим щекам, а губы припухли от его мучительных толчков.
Время, кажется, останавливается, когда мы смотрим друг на друга.
Я понятия не имею, чего ожидать, но это определенно не то, что произойдет дальше.
Его руки хватают меня за плечи, и он ставит меня на ноги, поворачивая так, чтобы я была спиной к нему, и прерывая нашу связь.
Холод пронизывает меня, когда я смотрю на черно-белую мраморную стену передо мной.
— Что ты—
— Заткнись, — рявкает он, и, в отличие от обычного, я обнаруживаю, что мои губы захлопываются от его резкой просьбы.
Обнимая меня, он прижимает руку к стене, и, как по волшебству, открывается дверь, открывая множество необычных товаров.
Достав бутылку, он откупоривает крышку и выплескивает содержимое себе на ладонь.
Мой вздох шока разносится по ванной, когда его руки находят мои волосы, и аромат цветочного шампуня ударяет мне в нос.
Голубая капля жидкости попадает мне на грудь, и я смотрю на нее.
— Почему он синий? — Спрашиваю я, мое замешательство заставляет меня забыть его предыдущее требование.