Я усмехаюсь. — Это сильно сказано. Почему ты здесь, Теодор? Что тебе могло понадобиться от меня, из-за чего ты проделал весь этот путь в канун Рождества? — Его зубы скрипят, когда я произношу его имя целиком, и я не могу сдержать волну удовлетворения, которая захлестывает меня.
Он подходит еще ближе, зажимая меня между своим твердым телом и деревом за моей спиной.
— Очевидно, это было сделано не из-за твоей выдающейся личности, — бормочет он.
— Что я могу тебе дать такого, чего не может ни одна из тех кукол Барби, с которыми ты гулял сегодня вечером?
Его глаза перебегают с моих на толстовку, которую я ношу. Это позволяет мне предсказать следующие слова, которые сорвутся с его губ, поскольку он не так уж тонко избегает моего вопроса.
— Чье это? — спросил он.
— Моего парня, — парирую я.
— Верно, — смеется он. — Если это хоть в какой-то мере правда, то тебе нужно принести ему чертовски много извинений.
Мои брови сводит, когда я думаю о тех двух случаях, когда мы были вместе. Я бы не стала точно описывать это как чертовски много, но неважно.
Тупой ублюдок даже не поцеловал меня. Или трахнул меня.
Если он пытается пометить свою территорию или что бы это ни было, черт возьми, тогда ему действительно следует начать свою игру.
— Как будто тебя это волнует в любом случае. Твоя мораль настолько распущена, что ее почти не существует.
— О, Мегера, — говорит он, в его глазах пляшет мрачное веселье. — Ты, блядь, понятия не имеешь.
Вздох срывается с моих губ, когда он распахивает толстовку и жадно смотрит вниз на мои твердые соски, которые более чем очевидны под тонкой майкой, и он засовывает руку под ткань моих пижамных штанов.
Низкое рычание вырывается из его горла, когда он обнаруживает, что под ними у меня ничего нет.
— Ты заставляешь меня думать, что ты ждала меня, — бормочет он, опуская два пальца ниже и погружая их в меня. — Черт. Ты так и делала, не так ли?
Я почти яростно качаю головой, испытывая потребность отрицать правду. — Нет, — кричу я в тишину вокруг нас.
— Ты хочешь, чтобы нас поймали? — Спрашивает он, его губы касаются моей щеки, его горячее дыхание стекает по моей шее и заставляет меня дрожать.
— Т-тебе не следует быть здесь. Т-ты должен—
— Я не думаю, что ты хочешь, чтобы я был где-то еще, Мегера.
— Черт, — стону я, когда он касается той точки, от которой у меня перед глазами вспыхивают яркие огоньки. — Н-но почему? — Я пытаюсь снова, мои бедра извиваются, встречая его пальцы толчок за толчком.
— Потому что… — начинает он, но затем делает паузу и смотрит мне прямо в глаза, — Я хотел получить свой рождественский подарок пораньше.
Тьма поглощает его зеленые глубины за секунду до того, как он отрывает свои пальцы от моего тела, оставляя меня холодной и опустошенной.
Мои мышцы пульсируют, отчаянно желая почувствовать восхитительное растяжение, давление в нужном месте.
— Что ж, ты не совсем правильно подходишь к этому вопросу, — шиплю я, но слишком поздно, он уже приводит свой план в действие. И, более того, я уже знаю, что позволю этому случиться.
Потому что, честно говоря, я думаю, что может быть шанс, что я хочу этого даже больше, чем он.
Его пальцы хватают меня за волосы, и от болезненного толчка я снова оказываюсь перед ним на коленях.
Мне едва удается удержаться на ногах, прежде чем мои руки тянутся к его поясу.
— Жадная девчонка, — он чертовски близок к стону, когда я расстегиваю молнию и стягиваю ткань с его бедер, освобождая его толстый член.
Не сводя с него глаз, я обхватываю пальцами его ширину, наслаждаясь тем, какой он твердый и гладкий на ощупь.
— Черт, — шипит он, уставившись на меня сверху вниз таким напряженным взглядом, от которого моя киска наполняется. До меня быстро доходит, что это первый раз, когда он позволил мне прикоснуться к нему, и я могу только представить, что у него такая же реакция, как и у меня, каждый раз, когда он прикасается ко мне.
Его пальцы, даже легчайшее прикосновение, обжигают меня изнутри.
Я никогда раньше так не тосковала по парню, как по нему. Как будто я действительно могу умереть, если в ближайшее время не почувствую, как он растягивает меня своим огромным членом.
— Ты собираешься наброситься на меня своим грязным ртом, Мегера? — рычит он, когда я ничего не делаю, кроме как пялюсь, и с каждой секундой у меня слюнки текут.
Я киваю, но движение настолько незначительное, что я сомневаюсь, что он видит это в темноте.
Наклоняясь вперед, я облизываю его кончик, пробуя на вкус уже вытекшей преякулят.
Я стону, когда его вкус наполняет мой рот.
— Мне понадобится нечто большее, дразнилка.
Пальцы Тео вцепляются в мои волосы, и я получаю достаточное предупреждение о том, что будет дальше, чтобы сделать глубокий вдох, прежде чем головка его члена протискивается мимо моих губ. Он не останавливается, пока не оказывается прямо у меня в горле, перекрывая доступ воздуха.
Я одобрительно мычу, когда его хватка усиливается до боли, а его глаза закрываются, когда он впитывает ощущение моего рта, моего языка, ласкающего нижнюю часть его члена.
В ту секунду, когда он собирается с силами, его веки приоткрываются, и он смотрит на меня сверху вниз, его темные глаза удерживают мои, когда я беру его в рот.
— Ты так хорошо у меня отсасываешь, Мегера, — урчит он, его другой большой палец нежно касается моей щеки.
Моя голова кружится от этого движения, точно так же, как в прошлый раз, когда он делал это, но вскоре это забывается, когда он толкает бедра, его член проникает глубже в мое горло.
Мои легкие горят, глаза слезятся, а слюна стекает по подбородку, когда он наказывает мой рот. Его хватка остается крепкой на моих волосах, как будто он боится, что я вырвусь. Очевидно, он не знает меня так хорошо, как утверждает, потому что я хочу этого. Я хочу его.
Черт, хочу ли я его?
Я напеваю вокруг него, чувствуя, что он приближается. Его движения становятся менее контролируемыми, его ширина увеличивается.
— Черт. Эмми, — стонет он, его глаза сужаются, но он не прерывает зрительный контакт, когда его оргазм обрушивается на него, его член яростно дергается у меня во рту, сперма попадает в заднюю стенку моего горла и покрывает мой язык, прежде чем он отстраняется.
Когда он истощен, он позволяет своему члену выскользнуть на свободу. Слюни и сперма стекают с уголков моего рта, но он поднимает большой палец к моей коже, собирая его и засовывая свидетельство своего оргазма обратно внутрь.
— Глотай, — требует он, и я немедленно делаю. — Черт, ты хорошо смотришься на коленях для меня, Мегера. — Его большой палец продолжает оценивающе поглаживать мой подбородок.
Его глаза мечутся между моими, нерешительность заполняет темноту.
— Нет, — выплевываю я, — не смей поворачиваться ко мне спиной, пока снова не доведешь меня до оргазма.
Он ухмыляется, и будь я проклята, если вид его высокомерия не заставляет мой клитор колотиться от желания.
— После того, как ты только что так хорошо отсосала мне, даже не мечтал об этом, Мегера.
Поднимая меня на ноги, он держит меня прямо перед собой, его взгляд прикован к тому, что, я уверена, является моими распухшими губами.
Мое сердце громыхает в груди, пока я жду, когда он уйдет.
Как бы сильно я этого не хотела, я говорю себе, что не буду умолять. Что я не унижу себя до того, чтобы показать, как сильно он мне нужен прямо сейчас.
Глава 19
ТЕО
Поцелуй ее.
Мое тело кричит мне двигаться, взять ее, заявить на нее права. Чтобы утолить жгучую потребность внутри меня. Поглотить ее к чертовой матери и испортить для любого другого ублюдка.