Его рот на мне прошлой ночью, его пальцы так глубоко, как только могли… Все, что это сделало, это заставило меня желать его еще больше. Знать, как наши тела будут корчиться вместе, как его мышцы будут сжиматься при каждом движении. Как больно его пальцы будут впиваться в мои бедра, когда он попытается погрузиться в меня.
Черт возьми. Я снова мокрая для него, а его даже здесь нет.
Его Светлость: Я действительно наслаждался остатком ночи. Спасибо, что спросила.
Мои пальцы снова касаются губ, но я отказываюсь верить в то, что пытается сказать мне моя голова, мое тело.
Что он вернулся на вечеринку и трахнул девушку с мозговыми клетками комара без чувств, потому что она безопасная.
Я отказываюсь верить во что-либо еще.
***
— Привет, соня, — говорит папа, одаривая меня безумно счастливой улыбкой, когда я, наконец, добираюсь до кухни долгое время спустя.
Запах приготовления завтрака давно исчез. Возможно, я была голодна, но я была не в том состоянии, чтобы украсить кого-либо из них своим присутствием.
Один взгляд в зеркало, и события прошлой ночи снова нахлынули на меня.
Моя щека была красной от царапин от грубого дерева, а на моей заднице были синяки от его пальцев и все еще розовое пятно от его ладони — не то, чтобы они это видели, но, тем не менее, я бы знала, что это там.
— Счастливого Рождества, — говорю я, вкладывая в это как можно больше радости, пока восемь пар глаз следят за мной по комнате, пока я не опускаюсь на стул за столом.
— Счастливого Рождества, малышка, — говорит папа, подходит и небрежно целует меня в щеку.
— Фу. Не обязательно, — бормочу я. — Вы все слишком счастливы, — заявляю я, глядя на всех.
— Сегодня Рождество, почему бы нам не быть счастливыми? — Говорит Титч, подпрыгивая на пятках, как взволнованный ребенок.
— И вы все переспали прошлой ночью, — усмехаюсь я, заставляя Каса и Спайка выплюнуть по глотку кофе, который они оба выпили.
— Эмми, — ругает папа.
— Что? Ты женился, но, к счастью, ты была там… — Я указываю на пристроенную к домику на дереве часть домика, в котором остановились молодожены. — Но эти три пары… — Я пронзаю каждого из них взглядом: — Некоторые из них или все они прошлой ночью занимались этим, как кролики. Верно. Прямо над моей головой, — указываю я, приподняв бровь.
— Ревнуешь, малыш? — Титч спрашивает, к большому ужасу моего отца.
— Эмми, не отвечай на это, — рычит он.
— Тьфу, держи свои волосы, старик. Я не хочу трахать твоих старых, морщинистых друзей.
Выражение их лиц — это буквально все.
Правда в том, что друзья моего отца горячие. И не такие уж старые. Но вывести их из себя слишком легко.
Все женщины сдерживают смех, в то время как парни выглядят совершенно оскорбленными.
— Я покажу тебе "старика", малыш, — начинает Титч, отбивая руку Данни в сторону, прежде чем она успевает его остановить, "и я подниму тебе это". Он приподнимает рубашку, демонстрируя нам свою упаковку из шести банок.
— Фу, убери это, — жалуется Зак. — Эмми не впечатлит твое пивное нутро. Это, с другой стороны…
— Ладно, ладно, — говорю я, поднимая руки. — Это не должно было превратиться в соревнование по измерению члена. Я просто—
— Так и должно быть, — добавляет Спайк, впервые присоединяясь к разговору. — Мы все знаем, что я бы победил без раздумий.
— Я думаю, я могла бы вернуться в постель. — Я знаю, это моя вина, я толкнула зверей, но тьфу. Я не могу справиться с приливом тестостерона.
— Не хочешь позавтракать? — Спрашивает меня Пайпер, игнорируя парней, когда они начинают препираться, как маленькие дети.
Это не так уж сильно отличается от того, как Тео и его друзья ведут себя вместе. Это заставляет меня понять, что на самом деле они никогда не взрослеют.
— Я могу приготовить себе сама. Ты должна наслаждаться собой.
Она не слышит ни слова из этого и принимается готовить второй завтрак только для меня.
***
У нас был отличный день. Честно говоря, наверное, это лучшее Рождество, которое у меня когда-либо было.
В прошлом я проводила большинство рождественских праздников с мамой, но даже те несколько, что я проводила с папой, не были такими.
Только когда Пайпер вернулся в его жизнь, я по-настоящему оценила, насколько грустным и одиноким он был. Всегда чего-то не хватало, темнота в его глазах, о которой я никогда ничего не знала.
Но в ту секунду, когда он снова увидел ее, он словно вернулся к жизни.
Теперь он совершенно другой человек. Единственное, что от него исходит, — это счастье и удовлетворенность. Мне нравится это видеть. Даже если это заставляет меня чувствовать себя одинокой.
Я совсем не обижаюсь на Пайпер. Я люблю ее как мачеху; она — все, о чем я когда-либо могла мечтать. Но когда я переехала к папе, я думала, что мы будем вдвоем. Что мы сможем наверстать упущенное время. Но теперь у него новая жизнь, и иногда, как сейчас, когда они все шутят со своими друзьями, я не могу избавиться от чувства, что мешаю.
Я люблю всех этих парней как родных, но я не могу избавиться от ощущения, что они не совсем в себе, когда я рядом, благодаря тому, что папа отчитывает их за их язык и поведение, в чем совершенно нет необходимости. Если бы они имели хоть какое-то представление о том, что я видела и пережила, они, вероятно, пришли бы в ужас.
— Ты в порядке? — Спрашивает Кас, опускаясь на диван рядом со мной.
Кас всего на несколько лет старше меня. Насколько я понимаю, у нее также было не совсем обычное воспитание. Когда мы встретились в первый раз, я поняла, что она заполучила меня так, как не удается большинству других людей.
— Да, я в порядке. Устала.
— Мне жаль, что мы не дали тебе уснуть прошлой ночью. — Ее ухмылка и слегка порозовевшие щеки говорят мне, что большая часть шума, который мне пришлось вынести, исходила от нее и Спайка. Бьюсь об заклад, ее старший брат был в восторге, если предположить, что он сам не был слишком занят.
— Все в порядке. По крайней мере, некоторые люди начинают действовать.
Какое-то мгновение она пристально смотрит на меня. — Тогда действительно никакого парня на горизонте, да?
Титч подшучивал надо мной ранее по поводу школы и мальчиков, но, черт возьми, я собиралась признаться в том, что на самом деле происходило в моей жизни.
— Нет. И мне он не нужен.
— Девочка, нам никогда не нужен парень, — говорит она, подмигивая. — Хотя я уверена, что ты могла бы воспользоваться одним из них.
Я смеюсь над ней, но не могу отрицать, что она права.
Тео, отказавший мне прошлой ночью, только укрепляет мою решимость пойти куда-нибудь и найти кого-нибудь, кто был бы готов заставить меня кричать.
Может быть, мне стоит просто вернуться в Ловелл, найти Арчера и позволить ему поработать надо мной. Я сомневаюсь, что он откажется.
Мысль о том, что кто-то другой прикасается ко мне, заставляет мою кровь стыть в жилах.
Черт возьми.
Я ненавижу, что у него есть такая власть надо мной. Его даже нет здесь, и все же он контролирует мои чертовы мысли, мое тело.
Вероятно, это именно то, на что он надеялся. В конце концов, он жадный до власти придурок.
— Давайте сыграем в Монополию, — гремит Титч, заставляя всех застонать.
— Ты жульничал в прошлый раз, как будто, черт возьми, я буду с тобой играть, — жалуется Зак.
— Я, блядь, не жульничал. Ты просто обиженный неудачник. Просто потому, что ты босс, это не значит, что ты лучший.
— Я оставлю тебя в покое, лягу пораньше, — говорю я, хотя могу признаться себе, что это ложь.
Уже почти полночь, и я не могу отделаться от надежды, что ко мне может прийти посетитель.
Едва я закрываю за собой дверь, как начинает звонить мой телефон. Мое сердце подпрыгивает к горлу от мысли, что это мог быть он, но, когда я смотрю вниз, это видеозвонок от Стеллы.
Проводя пальцем по экрану, я жду соединения по вызову.
— Счастливого Рождества, — невнятно произносят и она, и Калли.
Они совершенно пьяны. Их щеки раскраснелись, глаза широко раскрыты и блестят. Их макияж размазан, а улыбки широки.
Это заставляет боль сжимать мою грудь, когда я сажусь на край своей кровати, сохраняя комнату в темноте в надежде, что они не смогут увидеть, что я на самом деле чувствую.
— Счастливого Рождества, — говорю я в ответ. — У вас, ребята, был хороший день? — Спрашиваю я, хотя ответ смотрит прямо на меня.
— Мы скучаем по тебе, — скулит Калли. — Когда ты вернешься?
— В пятницу.
— Мы собираемся куда-нибудь в субботу вечером, — заявляет она. — Я хочу напиться и сойти с ума с обеими моими девочками.
— Хорошо, — говорю я, не раздумывая ни секунды. — Где ты сейчас находишься?
— Наше здание, — произносит Стелла за секунду до того, как Себ и Тоби появляются у нее за спиной.
— Счастливого Рождества, Эмми, — говорят они в унисон.
Я отвечаю тем же, прежде чем задать вопрос, который вертится у меня на кончике языка. — Все ли там?
Стелла и Калли обмениваются взглядами, от которых у меня перехватывает дыхание.
Одна из них поворачивает экран, и я вижу Нико, Алекса и даже Деймона, сидящих на своих диванах.
— Э-э… где Тео? — Спрашиваю я, мое сердцебиение учащается. Если его там нет, то он может прийти сюда.
Бабочки вспыхивают у меня в животе при этой мысли.
— Он остается на ночь у своих родителей. Семейное дерьмо, — легко говорит Себ.
— О… ладно. — Я ненавижу разочарование в своем голосе.
Это Рождество, черт возьми. Он должен быть со своей семьей. Его братья и сестры.
Я думаю о его брате и сестрах. За то короткое время, что я провела с ними в ночь пожара, стало ясно, что они боготворят своего старшего брата.
Я могу просто представить, как он сидит на полу в их гостиной, собирает Lego, играет в машинки или во что там еще хотят дети в наши дни.
Черт возьми, они настолько чертовски богаты, что, вероятно, каждому из них купили новейший Xbox или что-то в этом роде и провели день, приклеившись к нему, сражаясь или соревнуясь друг с другом.
Мысль о том, что Тео без ума от них троих, вызывает улыбку на моих губах.
Я не видела этого своими глазами, но я просто знаю, что именно так прошел его день.
Тогда меня осеняет. Слабость, которую я искала. Это они.
Хотя это не совсем та слабость, которую я хочу. Я бы ни за что не стала использовать их в этой извращенной истории между нами.
Черт возьми. Что со мной не так?
Они снова поворачивают камеру и спрашивают меня о моем дне, о подарках, которые я получила, и они радостно рассказывают мне, что они получили, пока Алекс делает им новые шоты.
— Я должна отпустить вас повеселиться, — говорю я, когда становится ясно, что они упускают то, над чем ребята смеются некоторое время спустя.
— Мы скучаем по тебе, Эм, — надув губы, говорит Стелла.
— Ты пьяна, ты понятия не имеешь, о чем говоришь.
— Я делаю. Я скучаю по тебе. С тех пор все пошло по-другому… да. Ты же знаешь, что я тебя совсем не виню, верно? — Невнятно произносит она.
— Я знаю, — говорю я, проглатывая комок, который подступает к моему горлу.
Я бы никогда не предала ее, никогда. Но, тем не менее, чувство вины все еще присутствует.
— Все круто, я обещаю.
Она улыбается мне, озабоченно наморщив лоб.
— Ладно. Мы вместе празднуем Новый год. Хорошо?
— Хорошо, — соглашаюсь я. — Наслаждайся своей ночью. Убедись, что Себ преподнесет тебе кричащий рождественский подарок, — подмигиваю я.
— Уже подарено несколько раз, Эм, — кричит откуда-то Себ, заставляя Стеллу улыбнуться.
— Он не лжет. Он разбудил меня с—
— Ладно, я ухожу, — говорю я в спешке. — Пока.
Я тыкаю пальцем в экран и делаю долгий вдох, при этом мои плечи опускаются.