* Там же. С. 3.
** Там же. С. 11.
*** См., например: Рорти Р Случайность, ирония и солидарность. М., 1996.
**** Библер В. С. Мышление как творчество (Введение в логику мысленного диалога). М., 1975. С. 252, 268.
Постмодернисты рассматривают связи между человеческой активностью и языком в конструировании значений, истины, справедливости, власти, знаний. Основная претензия постмодернизма к модернизму заключается в том, что последний вел скорее к угнетению, чем к освобождению. «Должна ли социология, наряду с другими типами гуманитарного знания, участвовавшая в создании бентамовского Паноптикона, – т. е., в конечном счете, всеобщей тюрьмы, – с прежним миссионерским жаром взяться за построение всеобщего постмодернистского Бедлама?», – вопрошает З. Бауман*.
* Bauman Z. Intimations of Postmodernity. L: Routledge, 1992.
Различают постмодернизм скептический и утверждающий. Сторонники первого сосредоточены на отрицании, критике предшествующих постмодернизму представлений о социальных реалиях, включая преступность. Представители второго стремятся к «реконструкции», переоценке, «перестройке» знаний и представлений об изучаемых феноменах.
Хотя М. Фуко, как уже упоминалось, сам не относил себя к постмодернистам, его идеи явно находятся в русле постмодернистских концепций. Девиантность относительна. В Древней Греции, да и в Древнем Риме была «нормальна» как гетеро-, так и гомосексуальность. В книгах «История безумия» (1961), «Рождение клиники» (1963), «Надзирать и наказывать: Рождение тюрьмы» (1975) М. Фуко исследует преступность, проституцию, бродяжничество, нищету, безработицу, сумасшествие в контексте власти. Книги М. Фуко представляют «через посредство изучения мира отклонений, далеко идущие разоблачения условностей и механизмов в нашем совершенно нормальном обыденном обществе»*. В конечном счете, новая дисциплинарная общественная формация с ее всеохватывающей дисциплинарной властью ассоциируется с тюрьмой. Этот образ «общество-тюрьма» не раз будет повторяться в исследованиях современных зарубежных и отечественных авторов**.
* Линдгрен Свен-Оке. Мишель Фуко и история истины // Монсон П. Современная западная социология: Теории, традиции, перспективы. СПб., 1992. С. 356.
** Wacquant L. Deadly Symbiosis. When Ghetto and Prison meet and mesh // Punishment and Society. Vol. 3. N 1, 2001. P. 95-133; Олепник А. Н. Тюремная субкультура в России: от повседневной жизни до государственной власти. М., 2001.
М. Фуко сам был «девиантом»: творцом, разрушителем привычных догм в науке, да и «сомнительной» сексуальной ориентации. «Мы имеем дело с аутсайдером, который пошел собственным путем, который перевернул привычные представления и условности. В этом смысле его жизнь и творчество представляют единое целое»*. Да, пожалуй, и смерть: М. Фуко стал одной из первых жертв СПИДа.
* Линдарен Свен-Оке. Указ. соч. С. 372.
Одной из «классических» постмодернистских работ является книга Э. Янг, название которой весьма условно можно перевести как «Образ преступления: Человек, объявленный вне закона и криминальные беседы»*. Автор рассматривает преступление как понятие, используемое работниками уголовной юстиции, криминологами, социологами, политиками, журналистами (различные дискурсы). К исследованию проблемы привлекается материал философский, литературоведческий, криминологический, феминистский и др. В соответствии с постмодернистским подходом Янг сосредоточивает внимание на «материальной» роли языка в изображении преступления посредством метафор, символов и т. п. Одна из ее задач – показать репрессивность понятия общности. Нарушителя («человека вне закона») следует исключить из общества. Для Э. Дюркгейма общность двойственна – общность горожан, она же общность правонарушителей. Э. Янг интересуется структурой этой двойственности и тем, как она влияет на создание образа преступления. Другая тема – феминистическая. Автор исследует проблему семьи, одинокой матери, которая оказывается единственным лицом, ответственным за преступления детей. Казалось бы медицинские проблемы больных СПИДом и ВИЧ-инфицированных Э. Янг рассматривает с юридико-криминологических позиций (их положение в пенитенциарных учреждениях, лишение их страховых полисов и др.). Одна из задач автора – «делать невидимое видимым». Этого она пытается достичь и с помощью анализа детективной литературы. Для Э. Янг как представительницы постмодернизма (в феминистическом варианте) и история, и культура – открытые тексты, позволяющие бесконечно по-разному их прочитывать. Она призывает читателя «прочесть криминологию не криминологически».