* Там же. С. 302.
** Там же. С. 304.
Возникает напряжение (strain). Требования культуры, предъявляемые к конкретному лицу, оказываются несовместимыми. «С одной стороны, от него требуют, чтобы оно ориентировало свое поведение в направлении накопления богатства; с другой – ему почти не дают возможности сделать это институциональным способом. Результатом такой структурной непоследовательности является формирование психопатической личности и (или) антисоциальное поведение, и (или) революционная деятельность»*.
* Там же. С. 309.
Культура каждого конкретного общества определяет его цели и легальные, институционализированные средства их достижения. В зависимости от принятия (+) или непринятия, отрицания (-) целей и средств существует пять теоретически возможных типов поведения (способов приспособления индивидов к социальным условиям), которые Р. Мертон сводит в таблицу (табл. 4.1).
Таблица 4.1
Типы поведения (адаптации) по Р. Мертону
Тип
Определяемые культурой цели
Институционализированные средства
Конформизм
+
+
Инновация (реформизм)
+
–
Ритуализм
-
+
Ретретизм
-
-
Мятеж
-
-
+
+
Итак, индивиды, разделяющие цели общества и принимающие средства их достижения, будут вести себя законопослушно, конформно. Те, кто принимает цели, но не согласен с предоставляемыми средствами, будет предпринимать шаги по их улучшению, заниматься реформаторской, инновационной деятельностью. Не принимающие цели или, что гораздо чаще, относящиеся к ним безразлично, но свято придерживающиеся легальных средств, будут беспрекословно следовать принятым нормам – ритуалисты. Не принимающие ни цели, ни средства данного общества будут либо «бежать» из него, уходя в алкоголь, наркотики, из жизни (самоубийство) – ретретистское поведение, либо пытаться все изменить – мятежники (по Мертону), революционеры.
В целом «антисоциальное поведение приобретает значительные масштабы только тогда, когда система культурных ценностей превозносит, фактически превыше всего, определенные символы успеха, общие для населения в целом, в то время как социальная структура общества жестко ограничивает или полностью устраняет доступ к апробированным средствам овладения этими символами для большей части того же самого населения»*.
* Там же. С. 310.
Плюралистические концепции (многофакторный подход). Мы неоднократно встречаемся с тем, что различные авторы усматривают многочисленные «причины» девиантности, не ограничиваясь какой-либо одной. Иногда такой подход рассматривается в качестве относительно самостоятельного («плюралистического» или «многофакторного »).
Выше уже упоминался Э. Ферри, выделявший антропологические, физические, социальные факторы.
К. Маннхейм утверждал, что не существует причин преступности, которые были бы необходимы и достаточны для ее объяснения. Существуют только факторы, которые могут оказаться «необходимыми» наряду с другими факторами. Аналогичные взгляды разделяли, например, У. Хили (1915), С. Бэрт (1925), а в России – А. Жижиленко, X. Чарыхов и др.
«Дифференцированная ассоциация». Мертоновская концепция неплохо объясняет девиантное поведение «униженных и оскорбленных», а как быть с преступностью лиц, находящихся на вершинах социальной структуры? Над этим вопросом задумался, в частности Э. Сатерленд. В 1939 г. он впервые ввел в научный оборот понятие «преступность белых воротничков» (White-collar Crime), а в 1949 г. вышла его книга с тем же названием, в которой он подробно анализирует беловоротничковую преступность как пример криминальных действий и махинаций в сфере бизнеса*. Первоначально под преступлениями белых воротничков Э. Сатерленд понимал лишь респектабельную преступность властной и деловой элиты. Позднее этот термин распространился на всю должностную и предпринимательскую преступность, независимо от ранга чиновника или бизнесмена. Свое название white-collar crime получила в связи с тем, что в США должностные лица и бизнесмены ходят в белых рубашках в отличие от синих рубашек (комбинезонов), которые обычно носят рабочие. К типичным беловоротничковым деяниям относятся финансовые махинации корпораций, взяточничество, предоставление «за вознаграждение» выгодных контрактов, привилегий, криминальные коммерческие сделки и кредитные операции, лжебанкротства и т. п.
* Sutherland E. White-Collar Crime. NY: Holt, Rinehart & Winston, 1983 (первая публикация в 1949 г.)
Э. Сатерленд изучал и профессиональную преступность*, но наиболее известен он как создатель теории дифференцированной ассоциации (связи). Эту концепцию он впервые изложил в «Принципах криминологии» (1939), а затем развил совместно с Д. Крэсси**. С точки зрения Э. Сатерленда, определенным поведенческим формам, как законопослушным, так и девиантным, обучаются, взаимодействуя с другими людьми в процессе общения. Обычно это происходит в группах между людьми, связанными какими-то личными отношениями. Основной причиной образования дифференцированных связей (ассоциаций) служит конфликт культур, а главной причиной систематического девиантного поведения – социальная дезорганизация. Д. Крэсси, цитируя Э. Сатерленда, так формулирует основные положения этой теории: «Когда люди становятся преступниками, это происходит потому, что они соприкасаются с преступным образом поведения, а также потому, что они оказываются изолированными от воздействия антипреступного образа поведения... Они становятся преступниками в силу переизбытка у них подобного рода "связей" по сравнению с теми "связями", которые у них имеются с антипреступным образом поведения»***.
* Sutherland E. The Professional Thief: By a professional thief. Chicago: University of Chicago Press, 1937.
** Sutherland Е., Cressey D. Principles of Criminology. NY, Philadelphia, 1960.
*** Крэсси Д. Развитие теории. Теория дифференцированной связи // Социология преступности. С. 91-92.
Теория дифференцированной ассоциации неоднократно подвергалась модификации как самим Э. Сатерлендом, так и совместно с Д. Кресси, а после смерти Э. Сатерленда – одним Д. Крэсси. Это была одна из наиболее плодотворных для своего времени теорий. Она позволяла объяснить как «обычную», «уличную» преступность (street crime), так и беловоротничковую. Другое дело, что она, как и любая другая теория, не могла ответить на ряд вопросов (почему люди имеют те связи, которые у них есть; она не объясняет происхождение преступности и девиантности и др.).
Наконец, следует упомянуть, что концепции Г. Тарда и Э. Сатерленда нередко рассматриваются как «теории научения» (Learning theories).