— Эй, остынь, чувак. Я дорожу своей жизнью, — он поднял руки вверх в знак капитуляции и сделал небольшой шаг в сторону. — Хотел сказать, что в ней есть искра. Если она похожа на то, что слышал, вы двое будете просто оху*нны вместе. Это то, что нам было нужно.
Добавить к этому мне нечего. Это было странное дерьмо и слишком далеко выходило за пределы зоны моего комфорта.
Кали воплощала в себе многое из того, чего у меня раньше не было. Я не привык обсуждать ее. Она не была какой-то случайной бл*дью. У меня были достаточно большие яйца, чтобы признать, что она важна для меня.
Лютер знал, что она сыграет важную роль в моей жизни, но это было слишком похоже на попытку поговорить по душам, и я не стал заниматься этой херней.
Несколько минут мы шли в тишине. Вдали от прожектора, остальная территория была окутана темнотой, но, насколько мог видеть, Лютер отлично справлялся с ее содержанием.
— У вас хорошая организация, — это было самое близкое к благодарности, которую он ожидал получить. Мужик установил свой дом-ловушку уже почти девять лет назад. Она была подключена, чтобы предупреждать его, когда кто-то входил.
Обычно у него поблизости были разведчики, которые приходили и забирали людей, но Кали была не просто человеком, она была моей.
Он срежиссировал все так, чтобы помещение выглядело разоренным или заброшенным, менял местами картины на стене, чтобы завершить действо. Получилось мрачно и чертовски гениально.
— Я научился всему, что знаю, у мастера распутства. Без тебя был бы в заднице, чувак.
Он потер перевернутый крест, вытатуированный на шее.
Я пожал плечами. Лютера знал с двенадцати лет, на год меньше, чем Кобру. Гримма — всю свою долбаную жизнь. Мы вчетвером, вместе с Далией, единственной сучкой, которую пускали в свой внутренний круг, выросли вместе. Были настолько близки, насколько вообще могут быть близки четыре отмороженных дегенерата, ненавидящих эмоциональную привязанность.
Я был тем, кто превратил его диковатое хобби в инструмент для получения прибыли. Деньги всегда будут силой сами по себе.
Установил связь между ним и покупателем, а дальше бизнес пошел в гору. Дом был лишь способом привлечения капитала. Он еще не прогорел.
Когда предложил ему ввести племянницу в семейный бизнес, ублюдок чуть не наложил в штаны от радости. Это была вся мотивация, необходимая ему для того, чтобы на следующий день разделаться с сестрой и ее парнем, похожим на мешок с дерьмом. В итоге все получилось. Энни было уже восемь, и она с удовольствием справлялась со своей ролью в течение четырех лет. Ребенок был как стеклышко в старой колодке.
— Конечно, мы прошли долгий путь. Теперь мы лучшие проклятые грешники и воры в Бесплодных пустошах, — вспоминал он вслух с огромной улыбкой на лице. Мужик был прав, и будем оставаться такими еще долгие годы.
В этом и заключалась особенность больных ублюдков, как мы... наш арсенал был безграничен. Мы гордились всем, что делали, и у нас была своя идеология о том, каким должен быть мир.
Именно эта вера и их поддержка проложили путь к моему будущему. В шестнадцать лет я возглавил долбаную секту. Мы не позволяли ни тому, откуда родом, ни тому, как воспитывались, калечить нас. Были отвергнутыми бунтарями, которые жили по своим собственным правилам.
Бесплодные пустоши считались адом на земле, и я использовал их для создания империи. Теперь настало время сделать так, чтобы эта чертова махина никогда не рухнула.
Глава 11
Калиста
Не знала точно, сколько времени просидела, прислонившись спиной к стене. От нечего делать, рассеянно поглаживала перевернутый крестик, который носила на шее.
Этот долбаный ублюдок действительно оставил меня прикованной.
Не могла с уверенностью сказать, что в безопасности, учитывая, что Ромеро был моим спасителем — снова, как он так красноречиво напомнил мне, но это было гораздо лучше, чем если бы с меня сняли кожу по неизвестно каким причинам.
Я не доверяла ему настолько, насколько могла, но хотела этого.
Хотела иметь возможность довериться ему и не сомневаться, что он никогда не предаст меня. Поначалу просто хотелось, чтобы меня поняли. Когда встретила его, была потеряна и не знала, кто я такая. Так долго прятала ее ото всех, что даже начала забывать.
Теперь все было иначе. Запутанный лабиринт, в котором всегда оказывалась потерянной, наконец-то преподнес новый поворот. Он привел меня прямо в объятия дьявола, вовлекая в коварный танец, который никогда не кончается.
Я больше не была пленницей собственного разума. Теперь находилась в заточении своих пристрастий и навязчивых идей. Это была его гребаная вина. Он изменил меня. Дал то, без чего не могла жить.
Многое между нами висело буквально в воздухе, но одно оставалось неизменным.
В конечном итоге всегда оставались лишь он и я.
Я вынырнула из своих мрачных мыслей, когда гнетущая тишина сменилась целым шквалом звуков, доносящихся с разных сторон. Посмотрев в направлении дома, увидела ряженых последователей Ромеро. Нужно было быть чертовски рассеянным, чтобы не заметить их появления.
Словно по волшебству, рядом появился Ромеро, идущий навстречу с человеком, который привел меня сюда. Небо окрасилось в фиолетово-синий цвет, что предвещало рассвет. Где, черт подери, он пропадал все это время?
— О, взгляните. Она все еще здесь, — издевался Ромеро, когда они были всего в нескольких футах.
Я сверкнула в него взглядом, мысленно проклиная тысячу раз.
Как только они добрались до меня, Голубоглазый подошел с сияющей ухмылкой на лице и быстро расстегнул цепи на запястьях.
— Прости за твой зуб, сладкая, — мягко сказал он.
Я слышала искренность в его словах, но не понимала, почему он извиняется передо мной. Мог бы сэкономить себе время.
Улыбнулась в ответ так мило, как только могла.
— Можешь засунуть свои извинения себе в задницу.
Его темные брови приподнялись к линии роста волос, и он усмехнулся.
— Ну, я Лютер и тоже рад официально познакомиться с тобой.
Он улыбнулся и отошел в сторону, чтобы Ромеро мог занять его место.
Потерла запястья, на которых были кандалы, чтобы вернуть ощущение коже. Ромеро протянул мне свою руку с чернилами, не сводя глаз с моего лица. Было бы глупо и мелочно оттягивать неизбежное, знала так же хорошо, как и он, что уйду с ним, хочу этого или нет.
Вложила свою ладонь в его, и это было похоже на соединение двух кусочков головоломки.