Знала ли Хельга, что находится в конверте? Да, знала. Бумаги. А на бумагах - взрывчатка. Сильная. Капля воды, десять секунд и взрыв. Он ведь случился, взрыв. Громкий. Потому что те, которые внизу - хаотики. А хаос любопытен. Но их Хельге не жаль. Илзе - другое дело.
Она добрая и еще выступала со стороны защиты - вы же слышали, герр судья - характеризовала Хельгу с положительной стороны. Ответственный работник и все такое... Только почему-то постоянно отводила взгляд. Это не очень правильно, герр судья, что люди отводят взгляд. Как Хельге узнать тогда, что эти люди о ней думают?
Еще Илзе собирается убить своего ребенка. Правда сама пока об этом не знает, но она же наполовину хаотик, а они никогда ничего точно не знают.
Хельга - другое дело. Она отдает отчет в своих поступках. Рассказать? С удовольствием. Хельга, ну и другие тоже, кричали. Нет, не как Вернер - пусть бы его заткнули - а людям. Всем людям! И вам тоже, герр судья. Нельзя так жить! Артефакт - он для каждого, а не для принципаторов! Это же энергия! Сила! Счастье!
Хельга знает, как сделать всех счастливыми.
Вернер бьется головой о стену, и Хельга забывает, что еще хотела сказать. Вряд ли что-то важное.
А ночью ей становится плохо. Жарко очень. И живот будто пилит. Хельге не удается заснуть, и она ходит-ходит по камере на полусогнутых ногах. Появляется врач. Он останавливает Хельгу и заставляет лечь. Есть ли тошнота? Да. И пить очень хочется.
Появляются носилки. Хельгу укладывают на них. Несут. Куда? Убивать. Ее ведь приговорили к смерти. Кажется. Тогда все правильно. И на носилках Хельга заставляет себя выпрямиться. Ей хочется умереть достойно.
И когда очередная игла пробивает исколотую вену, Хельга улыбается доктору:
- Все хорошо, - говорит она.
- Гиперстимуляция четвертой степени...
Это он кому?
Хельгу мутит постоянно. Говорят - абстинентный синдром, но Хельга знает, что виновата вернувшаяся память. Отдать бы ее снова. Хельга умоляет забрать. Кричит. Ее не слышат - в палате хорошая звукоизоляция.
Она отказывается есть - кормят парентерально.
Обтирают губками. Меняют белье и мочесборники. Их забота в чем-то трогательна, но Хельга не желает заботы. Дайте ей заслуженную смерть.
- Почему смерть? - спрашивает Принципатор. Он появляется без советников-телохранителей, и врач любезно покидает палату. - Откуда у вас, фройляйн Клее, это желание умереть?
- Хельга.
С ним стоит поговорить. Он принимает решения и отпустит Хельгу. Надо лишь найти слова.
- Вы ведь хотели изменить мир. Тем взрывом. Или я ошибаюсь?
- Нет.
- Тогда почему сейчас смерть?
- Потом что... вы победили.
- Кого? - он снимает капельницу, действуя с профессиональной ловкостью. Бывший врач? Санитар? Кем он вообще был? Все они?
- Нас.
- Вас? Дюжину девиантов-хаотиков? Безумцев, которые как дети, потакают собственным желаниям, не думая о последствиях? Структуранта-шизофреничку с суицидальными наклонностями? Достойные противники, нечего сказать.
Дюжина? Из-за Хельги они взяли двенадцать человек?!
- Но вы меня удивили. Принять эти безумные идеи. Чужую войну. Почему?
Принципатор взял тарелку с полужидкой кашей.
- Потому что так правильно, - Хельга отвернулась. Она не будет есть. Она приняла решение.
- Что правильно? Дать им власть? У них она была. Раньше. Оглянитесь, Хельга. Наш нынешний мир с его хаосом - вот следствие их власти. И здесь, сейчас не они девиантны, а мы с вами. Вы же имели доступ к реальным данным. Хаос-доминанта отмечена у восьмидесяти семи процентов выживших.
Ложка ткнулась в сжатые губы.
- Не упрямьтесь, Хельга. Не заставляйте надевать на вас намордник. Это будет унизительно и крайне неудобно.
Каша оказалась сладкой.
- Вот так. Умница. Еще ложечку? Знаете, в чем наша с вами беда? Мы последовательны. Хаотик принимает решение и тут же отказывается. А мы идем до финала. Убить. Умереть. Главное, не сбиться с курса. Вы глотайте, Хельга. Не вкусно? Пожалуй, соглашусь. Запах омерзительнейший.
От каши склеивались губы.
- Мир, который вам так отвратителен, Хельга, изменит эволюция. И отбраковка. Мы не можем позволить себе тянуть балласт хаоса. Или разбрасываться ценным материалом.
Хельга ела. Глотала, раскрывала рот, чтобы схватить губами серую горку биосмеси. Проталкивала ее в глотку и ниже, по пищеводу в иссохший желудок.
- Признаюсь, я предпочел бы обойтись без вас как личности. Технически это возможно и даже продуктивно.
Как ни странно, Хельга его понимает: ей уже предлагали сдавать яйцеклетки.
- К сожалению, вы неадекватно реагируете на гормональную терапию. Поэтому попробуем другой вариант.
- Купите меня? Кашей?