Дубравко краем глаза следил за окрестностями, дорогой и девушкой. Можно было бы привезти ее сюда самому в буквальном смысле, на спине, но где-то на задворках сознания вдруг всколыхнулось давно забытое приятное желание произвести впечатление, сделать некий красивый жест. Губы волкодлака тронула мимолетная улыбка. Первоначально в замысел входила конная прогулка, меч всеми фибрами своей стальной души поддержал столь прекрасный жест, однако в действо вмешалась Мирна, и надо отметить вовремя.
"Не тот век, братец. Она у тебя, конечно, девушка необычная, но не до такой степени". Дубравко ни капли не пожалел о том, что прислушался. Ему было приятно наблюдать сначала удивление, а затем и восхищение на лице Дани, когда он появился у корпуса. В его намерения входило приехать раньше и подождать конца пары, но то, что вышло в итоге было намного лучше. Единственный минус — реакция остальных ребят. Девушки не интересовали. А вот парни. От Дубравко не ускользнуло как некоторые присматривались к Дане. Он готов был поставить все свое состояние на то, что до его появления в ее жизни она удостаивалась меньшего количества подобных взглядов. Губы волкодлака изогнулись в презрительной улыбке. Глупые собачата. Пусть только приблизятся.
Девушка терялась в догадках. Она давно оставила привычку угадывать какой сюрприз в очередной раз преподнесет волк. Наконец за очередной полосой посадок открылась удивительная картина. Прямо посреди пшеничного поля стояла полуразрушенная кирпичная церковь.
— Ух ты!
Дубравко улыбнулся.
— Я надеялся, что тебе понравится. До двадцатого здесь была деревня со своим каменным храмом. Потом люди ушли, дома деревянные сгнили, а он остался.
Они подбежали совсем близко, и Дане открылась великолепная картина. Серо-желтые кирпичные стены отражали лучи полуденного солнца. Пустующий скелет колокольни украшал полукруг купола с острым едва покосившимся шпилем. А приземистый свод центрального здания, имеющего форму квадрата, облепили многочисленные черные тела птиц.
Зелень, словно насмехаясь над наступившей осенью, вилась по величественным стенам, заглядывая в окна и оставаясь там.
Даня благоговейно выдохнула и, прикоснувшись к теплому камню ладонью, зашла внутрь. Дубравко не отставал от нее не на шаг и внимательно наблюдал за реакцией девушки.
— Тебе нравится?
— Это восхитительно. Я могу слышать эти стены. Они столько помнят!
Волкодлак иронично улыбнулся и взъерошил свои кудрявые волосы. Лично его с этими стенами роднил возраст. Любительница антиквариата! Даня не заметила его растерянности. Она продолжала восхищаться удивительным покинутым людьми памятником.
Дубравко взял ее за руку, переплел ее пальчики со своими и потянул в колокольню. Яга безропотно следовала за ним. Она не возражала даже, когда он поднял ее на руки и прыгнул на второй ярус. От открывшейся картины сердце ее ухнуло вниз. На новых досках, оплетенных все тем же по-летнему зеленым вьюнком, было расстелено мягкое одеяло, лежали фрукты и стояла бутылка красного вина.
Даня удивленно и вместе с тем нежно взглянула на волка. От ее взора он немного смутился и, чтоб скрыть это, потянул девушку к одеялу.
— Как тебе все удалось? Растения зеленые, стены теплые…
Молодая Яга наконец обрела голос.
— Ну… Я вчера нашел Лешего. Кстати, ты в курсе, что у старика никудышная память?
Даня виновато поморщилась и закусила нижнюю губу.
— Опять упырем обозвал?
Дубравко хмыкнул.
— Да.
Девушка не выдержала и прыснула смехом.
— Ну так вот, я уговорил дедушку помочь. Он позвал Белуна, мы побеседовали. Белун вызвал Полудниц…
— Короче, вся местная нечисть в курсе, что у меня свидание! — возмутилась Даня.
Дубравко засмеялся, обнял насупившуюся ведьму, поцеловал ее в макушку и, склонившись к ушку, прошептал.
— Обещали не беспокоить.
По ее спине пробежали мурашки удовольствия. Волкодлак прикусил нежную мочку и мысленно улыбнулся, предвкушая бесконечно прекрасный вечер.
Глава 9
Четкий звук осторожных шагов разрезал темноту на грани слышимости. Дубравко, сидевший до этого в расслабленной позе мыслителя рядом со спящей на одеяле Даней, резко пригнулся к доскам и насторожился. Древние инстинкты работали исправно и редко его подводили. Один единственный звук. Кто-то крался в темноте там вдали. Доли секунды он колебался, принимая решение. Затем сорвался с места. Если это окажется лисица, хорошо, он будет спокоен. Если человек, пусть уходит туда куда шел, а если Лиза… Для Елисаветы у него найдется свой теплый прием. После учиненного пожара, он лично порвет ее на части.