— Формулировки должны годиться для протокола. Ты же видела, эту, прости господи, секретаршу судебного заседания. Какие у неё могут быть литературные таланты?
— А у судьи какие? Чуть было Гонорату в сожительницы Зажицкой не записал!
— Я же говорил, что ему скучно. Материалы дела чуть ли не наизусть выучил, вот и зарапортовался.
— Свинство всё это, — сердито констатировала Патриция, извлекая из сумочки сигареты. — Не должен он наизусть знать… — тут она спохватилась. — Ну, в какой-то степени должен, не как тот, помнишь, что прочел только титульный лист, дело об алиментах, и всё домогался, где же ребёнок, когда дело было в том, что один тип подстрелил другого на охоте…
— Вот, сама видишь!
— Но наизусть-то зачем! Так бы ему, глядишь, и интересно стало, может, и до правды бы докопался.
— Он и так докопается, — буркнул Кайтусь без особой уверенности и щёлкнул зажигалкой.
Патриция начала заводиться:
— Ты уверен? Что-то я не заметила в нём того священного огня, того стремления к правде и справедливости!
— Священный огонь в этом динозавре? Окстись!
Патриция не на шутку рассердилась:
— Ты мне зубы не заговаривай! Здесь не в динозавре дело, а в этом паршивом изнасиловании! Ты не хуже меня знаешь, сколько таких случаев: или невинная изнасилованная девушка, или невиновный оклеветанный парень, как тот с сеновала, помнишь, ты сам не смог решить! А та тётка с колбасой? И все остальные? Таких дел об изнасиловании пруд пруди. Тебе же лучше меня известно! Что происходит? Мода такая, что ли?
Кайтусь чуть было не подтвердил, да, мода, но вовремя прикусил язык и предпочёл процитировать прессу:
— Рост хулиганства, падение нравов, бандитизм, безнаказанность…
— А может, наоборот?! — вконец разбушевалась Патриция. — Может, безнаказанность девиц, которые выдвигают ложные обвинения, сводя, таким образом, личные счёты и придавая себе значимости? Может, девушки, на которых, прости господи, никто не покусился, чувствуют себя недооценёнными? Обиженными? Сплошная бредятина и напрасная трата времени правосудия!
Явный перехлёст её эмоций вызвал у Кайтуся раздражение:
— Ладно, не будем напрягать правосудие, — холодно заметил он. — Так скоро дойдёт до того, что одинокой женщине страшно будет вечером выйти на улицу.
— Дойдёт до того, что парень при виде девушки на безлюдной улице будет сигать в кусты!
— А что, неплохая идея!
— Дарю, можешь воспользоваться при первом удобном случае. А я горю желанием услышать, как проходила встреча жертвы с насильником, которого она добровольно поджидала у ворот. И, насколько нам известно, не менее добровольно явилась к нему в гости…
Войдя в зал суда, Патриция сразу уловила некоторые изменения в составе публики. На первом ряду с прокурорской стороны сидела какая-то девушка, за ней тётка среднею возраста в явном раздражении. Оглянувшись, Патриция увидела за собой молодого угрюмого парня. «Греческий профиль» прибыл последним Остальное не изменилось, но в окрестностях судейского стола слегка повеяло семейственностью.
Подсудимый с места в карьер продолжил свои показания, которые интересовали судью ровно настолько, насколько их требовалось занести в протокол. Постоянные перерывы на диктант завершались очередными необязательными вопросами. Начало Патриция проворонила и, ковыряясь с брошкой, поймала обрывок:
— …в комнате вместе с моей сестрой.
— Что они делали?
— Сидели за столом, на котором стояла бутылка водки.
— Что дальше?
— Первое, что сказала мне Руцкая: «Лёлик, я хочу с тобой выпить».
Достоверность этой информации Патриция отвергла сразу же. Не то чтобы такого нельзя было ожидать от незнакомой, в конце концов, ей Стаси, а просто прозвучало это уж слишком по-лёликовски. Так Климчак представлял себе девушек, вот только это не были обычные домашние девушки, живущие с родителями, заканчивающие школу, начинавшие работать. Приличные. Он бессознательно воспроизвёл слова, характерные для компании аморальной Зажицкой, ведущей безнравственный образ жизни в Познани.
— Врёт и глупо, — шепнула она в брошку, а Кайтусь машинально кивнул.
Судья на глупую ошибку не обратил ни малейшего внимания.
— А вы что?
— Отказался, поскольку мне нездоровилось и очень устал после работы.
Продолжение выглядело уже лучше. Из материалов дела Патриция знала, что Лёлик вкалывал на семейной стройке и имел все основания утомиться. Вот только зря он преувеличивал, и откуда взялась болезнь? Выглядел он вполне здоровым.