Судья сделал многозначительную паузу, не иначе чтобы до всех дошло, а может, просто устроил себе передых:
— Когда Руцкая снова пришла к вам?
Зажицкая явно почувствовала под ногами твёрдую почву, приосанилась, стала менее напряжённой.
— На другой день прямо с утра.
— И что сказала?
— Лицо у неё было опухшее.
— Красное? Синее?
— Нет, опухшее.
Судье опухшего лица было явно мало, ему требовались травмы посерьёзнее.
— Может, у неё просто зуб разболелся? — съехидничал он.
Зажицкая не дала сбить себя с толку:
— Ничего подобного, она вся была в синяках, руки, ноги…
Ну, руки и ноги — это уже лучше.
— И что она говорила?
— Поначалу не хотела рассказывать, только потом призналась, что была у Гонораты, её там подпоили, должны были отвезти домой, а завезли на дачу. Там Климчак стал к ней приставать, ударил по лицу, когда она попыталась бежать, и бил, пока кровь из носа не пошла…
— Поняла! — прошипела, сдвигая прикрывавшую брошку ткань, Патриция, на которую нашло внезапное озарение. — Я тебе позже расскажу, знаю, как дело было!
Кайтусь бросил на неё подозрительный взгляд. Судья тянул свою резину, пока без скачков во времени.
— Кто её уговорил идти в милицию? Вы? Из ревности?
Зажицкая демонстративно пожала плечами:
— Я спросила, что она намерена делать? Она ответила, что пойдёт в милицию. Муж сказал, чтобы мы шли к свёкру, он работает в милиции.
— Вы были так дружны, что Руцкая пришла именно к вам?
Зажицкая пожала плечами, на сей раз без всякой демонстрации.
— Пришла как к подруге…
Судья выдохся и бросил свидетельницу на съедение сторон. Господин прокурор с минуту разглядывал очаровательную ласку, наверняка прикидывая, как бы её половчее заарканить, чтобы хоть на бумаге свести в этом грязном деле концы с концами.
Патриция была абсолютно уверена, что он предпочёл бы провести допрос в гораздо более непринуждённой обстановке, позволяющей использовать лёгкий флирт с последующим соблазнением, что несравнимо действеннее, чем вся эта занудная тягомотина. Вот только шансов на это не было никаких, так ему и надо!
— Климчак и его сестра отзываются о вас как нельзя хуже, — начал прокурор наконец, неуверенно косясь на Патрицию. — Вам известно, что в Познани против вас возбуждено дело?
— Нет.
— Вы ничего не знаете?
Зажицкая упорствовала:
— Нет.
«Пошла в отказ», — подумала Патриция, и, похоже, Кайтусь подумал то же самое, поскольку перестал давить на свидетельницу.
— А что вы думаете… Когда к вам пришла Руцкая, вы поверили, что Климчак её изнасиловал?
В ответе послышалось лёгкое презрение, сопутствующее тем не менее серьёзному размышлению:
— Я сначала не поверила, так как не думала, что он на такое способен, и только когда она показала укусы, синяки и поклялась…
Показы явно оказались сомнительными, поскольку обвинение закончило допрос с чрезвычайной поспешностью. Патрицию это здорово удивило, с чего бы вдруг? Чего он испугался? И какие такие укусы, разве что собака, ассоциированная с капустой, постаралась? Что же Кайтуся так не устроило?
Адвокат собак не боялся.
— Как вы объясните факт… — начал он осуждающе, листая лежащие перед ним документы. — Сначала вы посылаете пострадавшую к прокурору…
— Она сама! — резко возразила Зажицкая.
— …а потом вы пишете письмо, что Руцкая влюбилась и сама искала встречи с Климчаком?
Враждебность полыхнула из свидетельницы, словно жар из приоткрытой печи:
— Я уже объясняла, что это письмо я написала под диктовку Гонораты!
— Но вы ещё написали, что имело место медицинское обследование, и врач установил у Руцкой нетипичную физиологическую особенность. Другими словами, что она по-прежнему является девицей или никогда девицей не была. Такая естественная особенность её организма Этого Гонората знать не могла, а значит, не могла и вам продиктовать. Откуда вы это взяли?
— Я не знала, мне позже Руцкая рассказала.
— Если вы писали письмо, то знали уже тогда. А откуда узнала Гонората?
— Я не помню… — проговорила она это сдавленным голосом, чуть не плача.
Что там эти три девахи замутили? Патриция кляла Кайтуся на чём свет стоит. Все закулисные интриги от неё скрывал, паршивец! А ведь ознакомился со всеми показаниями, полученными в ходе предварительного следствия. Ничего, она и так догадалась, и ещё ему покажет!