Слушатели наслаждались представлением. Доносившийся шум свидетельствовал, что Кайтусю никак не удаётся ухватить сразу обе руки противницы, он вынужден действовать двумя руками, что напрочь исключает какие бы то ни было манипуляции с одеждой.
— Что? Так и будем за ручки держаться до самого утра?
Кайтусь неожиданно сменил тактику. Такие манёвры были ему привычны, а в отношении Патриции его так и подмывало их задействовать. Выиграет не выиграет, а своё возьмёт. Надо же пользоваться случаем. Он отпустил руки мнимой жертвы и схватил её в объятия, не жалея при этом страстных поцелуев. Патриция, не без удовольствия исполняя роль Стаси, и не думала уклоняться от нежностей насильника, тем более что брюки своего местоположения не изменили, а значит, она могла спокойно получать удовольствие. Воодушевлённый Кайтусь перешёл к более интимным действиям, оставаясь тем не менее в полном обмундировании. Патриция, ловко скрыв нежелание менять диспозицию, воспользовалась первым же удобным случаем, слегка оттолкнула агрессора и расхохоталась.
— У меня нет пуговиц, так что же ты хочешь оторвать?
— Чёрт тебя дери, ты можешь хоть минуту постоять спокойно!
— А Стася стояла спокойно?
Здорово разозлённый Кайтусь предпринял попытку повторить эксперимент с тремя руками, двумя её и одной своей. Патриция мгновенно вырвалась и уже с порога салона воскликнула:
— Что, съел?! Мне даже и царапаться не пришлось!
— Зато и синяков у тебя нет!
— Синяки потом появились. И вообще, насколько я помню, это никого не взволновало…
— Ступай назад, в угол!
— …Стася вроде бы на козлах посидела. Там доски были и прочие стройматериалы, кто поверит в идеальный порядок в подвале строящегося дома? Могла сколько угодно себе синяков насажать и без всякого участия ухажёра. Обращаю также внимание, что за тобой ещё простыня. Расстели-ка её одной рукой. И сколько мне ждать продолжения страстных ухаживаний?
Кайтусь охолонул и, в конце концов, сдался. Стало совершенно очевидно, что придётся вступить с этой заразой в настоящий бой, следствием чего явились бы серьёзные травмы. Опять же он вовсе не собирался в первый раз заниматься с Патрицией сексом в салоне пани Ванды. Прокурор вспомнил также, что мужчина с приспущенными штанами, ну, скажем, до уровня колен, резко теряет свободу движений да и выглядит, мягко выражаясь, не особо эстетично, и он чуть было не очутился в таком глупом положении. Вот уж свалял бы дурака! Честно говоря, он и сам ни минуты не верил в винегрет с руками, брюками и простынёй, да и в изнасилование тоже, но не признаваться же в этом публично! Злой больше на себя, чем на Патрицию, он принялся ломать голову, как бы вернуть двухмесячное право на машину.
— Отличная подготовка к прениям сторон, — заметил развеселившийся господин адвокат, когда насильник с жертвой вернулись в столовую. — Отдельное спасибо за синяки и стройматериалы, обязательно подчеркну это в своей речи. Да только все без толку, судья и их проспит.
— Я совсем не напрягался, — с достоинством заявил Кайтусь, садясь за стол. — А кроме того, прошу учесть, что участница эксперимента трезва, тогда как Стася была под хмельком…
Патриция не замедлила встрять, выразив наивное удивление:
— Вот те на! Так кто же из нас негодящий? Жертва потрёпанная или напавший вяловат?
— Реконструкция событий неверна. Я же говорю, та жертва была пьяна…
— А Климчак после целого дня на стройке…
— Ну, не преувеличивайте, она наверняка успела проветриться, — вмешалась пани Ванда, с энтузиазмом разжигая спор. — Ведь ещё там, на балконе, избавилась от большей части отравляющего вещества, опять же свежий воздух… Подловили Лёлика, что и требовалось.
Полная радостного злорадства, Патриция решила побаловать себя ещё одним кусочком шарлотки.
— Что дело именно в этом, я с самого начала поняла, — откровенно призналась она, оставив на некоторое время Кайтуся в покое. — Это мой бокал? Спасибо. А вот личность заказчика всего этого цирка меня очень интригует. Ясно же, что не станут стражи порядка такой огород городить, да и пани Ванда по собственной инициативе тоже. Возникает вопрос — кто? Прокуратура? Высокие партийные инстанции?
Пан Войтек вскочил как ошпаренный, чуть не подавившись последним куском десерта. Опять политика! Перепуганный хозяин дома срочно пытался придумать благовидный предлог, чтобы смыться.
— Я того… Надо навести порядок. Больше изнасилования не будет? Я тогда займусь пальмой?
Сидевшие за столом не обратили на него ни малейшего внимания, но как-то уж очень одновременно замолчали. Адвокат Островский задумчиво смотрел в окно, где садовый фонарь жутковато освещал ещё голые ветви липы, пани Ванда с подозрением смотрела на Патрицию, а Кайтусь — на пани Ванду. Патриция обвела всех по очереди внимательным взглядом.