Харриет отрицательно покачала головой, ей хотелось выбраться на свежий воздух и поразмыслить над всем услышанным. Она прекрасно поняла все, о чем говорила Саманта, так же как стала ясна причина такой невероятной спешки Даффа.
Саманта наблюдала за ней, размышляя, дошло ли до нее хоть что-то из сказанного, но Харриет молчала как рыба и оставалась абсолютно спокойной, а это казалось очень странным.
— Что заставило тебя выйти за него? — не выдержав, полюбопытствовала Саманта, но Харриет не ответила, рисуя пальцем на столе в лужице пролитого шерри.
Мужчина, стоявший у стойки бара к ним спиной, внезапно повернулся, и Харриет узнала человека, который вел ее к алтарю и был так добр с ней во время свадебного обеда. Он подошел к их столику с кружкой пива в руке, радостно улыбаясь Харриет.
— Рад снова видеть вас, миссис Лоннеган. Боюсь, что мы не сдержали обещания по поводу ответного обеда, но жена моя была очень занята. В любом случае, я не думаю, что сейчас подходящее время для приглашений.
Он задорно подмигнул ей, и она ответила вежливой улыбкой. Харриет частенько забывала, что в чужих глазах их брак воспринимался как вполне нормальный.
— Дафф редко выходит по вечерам, — ответила она, ей не хотелось показаться совсем не сведущей в делах мужа. Она заметила, как уголки губ Саманты недовольно опустились вниз.
— Да, Рафф, пора вытащить его из скорлупы, — сказала она, вытаращив глаза. — Восемь лет — слишком большой срок для ненужных сожалений, ты так не думаешь? Я пыталась ввести Харриет в курс дела, потому что ей будет трудновато, пока она не поймет, с чем имеет дело, ты согласен со мной?
Майкл О'Рафферти окинул ее холодным задумчивым взором, но ответил достаточно учтиво:
— Миссис Лоннеган не имеет дела ни с чем таким, что отличалось бы от забот и тревог молодой жены по поводу привычек более старшего мужа. Вы вернете Даффу вторую молодость, милая, как это сделала для меня моя жена. Ты долго пробудешь здесь, Саманта?
— Достаточно долго, — ответила та.
— А мисс Дочерти? Как она? Мы теперь редко ее видим, только на скачках.
— Моя тетя Элис такая же несгибаемая, как и любая престарелая пенсионерка ее возраста, заросшая мхом и вековыми воспоминаниями. Каким ты стал официальным и вежливым, Рафф, с тех пор как женился на Джуди, — съязвила Саманта. — Пошли, Харриет, пора выбираться из этого притона, направим свои стопы к дому. Увидимся, Рафф.
Они уже выехали из толпы и рыночной суеты, и Саманта выбрала северную дорогу, так, для разнообразия, объяснила она, и чтобы машине было полегче.
Некоторое время она молчала, потом внезапно произнесла:
— Не позволяй Даффу плохо обращаться с тобой. Он так и будет поступать, если ты дашь ему малейший шанс.
— Еще одно предупреждение? — спросила Харриет, сама себе удивляясь; несмотря ни на что, она не испытывала враждебности к этой женщине.
— Не верь предупреждениям цыганки, пока не позолотишь ей ручку, — легкомысленно ответила Саманта. — И не принимай мою чепуху слишком близко к сердцу!
— Но то, что ты сказала мне, — правда, не так ли? — Харриет снова стала похожа на печального ребенка, и Саманта ответила с нескрываемым раздражением:
— Почти все — правда, но не советую тебе проверять факты у Даффа.
— Не собираюсь смущать его известием, что в курсе его прошлой личной жизни. Меня не касается то, что случилось когда-то давно, как он частенько повторяет мне, — ответила Харриет с достоинством.
Незаметно наступил декабрь, пришла настоящая зима, и Харриет снова вернулась мыслями к Рождеству.
Несмотря на предупреждения Даффа, что за годы уединения старые традиции перестали играть прежнюю роль в Клуни, Харриет решила, что в этот раз праздник не должен пройти незамеченным, так как в доме будет ребенок. Харриет стала для Нони мачехой, и мысль эта иногда тревожила ее, хотя порой было трудно даже вспомнить, что Дафф был отцом, — так редко в доме говорили о ребенке.
— У нее есть своя комната? — спросила Харриет у Джимси, пытаясь разузнать, как ей избежать невольных вторжений в любимые владения девочки.
— О да, детские там, в крыле для слуг. — Он неопределенно махнул рукой, и Харриет направилась изучать помещения.
Крыло это все еще называлось служебным, но там уже много лет царили запустение и холод, так что оно произвело на Харриет довольно гнетущее впечатление. В замке было столько комнат, подходящих для ребенка, что такое изгнание в дальние покои казалось странным. Харриет так и сказала Даффу, но он не проявил к этому никакого интереса.