Мужчины устроились в креслах в дальнем конце комнаты, курили и вели неспешный разговор о делах поместья, а Саманта присоединилась к Харриет, чтобы посекретничать, как она выразилась.
— Давно мы уже не виделись. — Теплый, с хрипотцой голос Саманты был таким же многообещающим, как и исходящий от нее аромат свежести. — Ты ведь ездила в город перед Рождеством, милая. На тебе жемчужное ожерелье Китти? — Вопрос прозвучал обыденно, но Харриет испытала шок. Дафф, конечно, говорил ей, что оно не новое, но Харриет и подумать не могла, что украшение принадлежало его первой жене.
— Очень может быть. — Харриет удалось изобразить безразличие. — Это рождественский подарок Даффа.
— Правда? Он подарил его Китти на свадьбу. Надеюсь, оно не приносит несчастье. Жемчуг означает слезы, знаешь ли, и Китти была в нем в то самое Рождество, когда Дафф обнаружил, что она вовсе не такая милая маленькая девочка, какой он представлял ее себе.
— Печально для них обоих.
— О, Дафф извинялся, как мог, но его ответ не очень-то обрадовал их обоих. Как ты знаешь, он вскоре наградил ее ребенком и думал, что это решит их проблемы. Не очень-то приятно думать, что ты повинен в чьей-то смерти. Теперь давай оставим глупые ошибки моей кузины и обратимся к твоим. Ты тоже собираешься занять место в заднем ряду, как бедный ребенок Китти, и довольствоваться крошками?
Харриет с трудом удалось подавить искушение сбить с Саманты спесь методами, изученными в приюте, но ответ все же прозвучал достаточно холодно:
— Бедный ребенок Китти сам выбирает себе место. Девочка предпочитает держаться в стороне, и надо сказать, что иногда мне хочется поступить так же.
— Играешь в кошки-мышки? — Красивый порочный рот Саманты искривился в довольной улыбке. — Милочка, ты еще слишком мало знаешь о придворных интригах, так что не пытайся провести меня.
Харриет посмотрела в другой конец комнаты, надеясь перехватить чей-нибудь взгляд, но мужчины были слишком сильно увлечены беседой на тему аграрных технологий.
— Думаю, это ты стараешься запутать меня, Саманта. Почему бы тебе не удовольствоваться тем, что получила, и не оставить меня в покое?
— Так и сделаю, милая, если и ты ответишь взаимностью.
— Где это я перешла тебе дорогу?
— Ну, ты, сама того не подозревая, влезла в мои дела, выйдя замуж за Клуни, видать, чтобы вырваться из приютского прошлого, так как влюбиться в Даффа ты не могла. Я тоже иду на компромиссы, знаешь ли. Я хотела брака, но раз уж выбора не осталось, я готова на другие отношения.
— Ты, часом, не предлагаешь ли мне поделиться с тобой своим мужем? — вежливо спросила Харриет, удивляясь тому, что так легко общается с Самантой на равных.
— Да не мужем, милочка, всего лишь его благосклонностью. В конце концов, у тебя есть Рори, готовый ублажить твой романтизм, если Дафф не способен на это.
— Глупо с твоей стороны втягивать в это Рори. — Харриет старалась не показать, что она чувствует свое поражение. — Он со мной очень мил, но Рори — кузен Даффа, только и всего.
— Однако у Даффа на сей счет свое мнение, — заявила Саманта, и Харриет, к своему неудовольствию, почувствовала, как вспыхнули ее щеки. Глаза Саманты сузились.
— Ого! Попала в цель! Ну, Харриет, давай поставим все точки над «и». Ты подыграешь мне, а я тебе. Не обращай внимания на интрижки Даффа, как делают это разумные жены, потому что стоит тебе попытаться избавиться от меня, как я тут же постараюсь раскрыть Даффу глаза на то, что происходит у него под носом. Он, к несчастью, не предпримет решительных мер из-за своих фобий по отношению к разводу, но кровь я тебе попорчу, так и знай!
Веснушки выступили на побледневшем лице Харриет.
— Нет! — Голос Харриет стал пронзительным. — Я уже заключила одну сделку и не собираюсь рядиться с тобой!
— Отлично! Тогда пеняй на себя.
Возможно, резкие нотки в голосе Харриет заставили мужчин отвлечься от своей беседы, но они прервались, пересели поближе к огню и затеяли общий разговор. Тут Харриет почувствовала, что ей в руку тычется любопытный нос. Это оказался наблюдательный Курт, который, скорее всего по интонациям в голосе девушки, понял, что та нуждается в его защите, и Харриет благодарно зарылась рукой в его мягкую шерсть.
— Что-то ты бледная, Харриет. Ты хорошо себя чувствуешь? — Дафф испытующе посмотрел на жену, и Нони, все это время лежавшая на полу, погруженная в головоломку, заметила: