Дорис. Ага.
Он направляется к выходу.
Дорис. Сэм!
Сэм оглядывается.
Дорис. Подумай о том, что ты делаешь. Это касается не только свадьбы, а вообще. Ты, Ида, Мерна. Прав ли ты?
Он смотрит на неё, затем поворачивается и уходит.
Люсиль. По-моему, хорошо все получилось. Он все правильно понял.
Дорис (передразнивая Люсиль). И тогда ты сможешь отвезти нас всех вместе!
Люсиль. А почему бы и нет?
Дорис. А потому, что это совершенно лишнее. Опять ты за свою пластинку про охоту.
Люсиль. Ей это только пойдет на пользу.
Дорис. Ты совсем из ума выжила?
Люсиль. Почему? Потому что я, действительно, не считаю, что она должна провести остаток дней, полируя могильную плиту Мёрри?
Дорис. Я, между прочим, всего дважды полировала плиту Аби, за все эти четыре года.
Люсиль. Ты этот камень надраиваешь чаще, чем я свой кухонный стол.
Дорис. Теперь понятно, почему мы к тебе никогда на ужин не ходим. (пауза) Не хочется поругаться в очередной раз. И сейчас — опять ругаемся. Что ты за человек! Ладно, главное, мы покончили с этой двусмысленной историей. Сэм это легко переживет. Ему не привыкать. (пауза) Так ты к Гарри-то на могилу хоть зайдешь, раз уж ты сюда пришла?
Люсиль. А, что теперь делать, придется. Надо отдать ему должное — он же мне эту шляпку все-таки купил, хоть продемонстрирую.
Дорис. Пошли вместе сходим. Я давно у него не была (кладет камушек на памятник Аби)
Люсиль (неожиданно впадая в задумчивость). А знаешь, Гарри всегда считал, что мне идут шляпы. Я помню он говорил: «На любой другой женщине шляпа — это просто головной убор, а на тебе — корона».
Начинают собираться.
Дорис. А Аби шляпы не любил.
Люсиль. Да?
Дорис. Да. Он с ума сходил от длинных волос. Помнишь, какие у меня всегда были длинные волосы.
Люсиль. Конечно. помню.
Дорис. Ох, хорошие это были денечки. Ты в Парижских шляпках, я в вся в длинных рыжих кудрях, а Ида — в своих заколочках.
Люсиль (улыбается, вспоминая). В заколочках.
Дорис. Она так любила заколки для волос.
Люсиль. Красивая мы были троица.
Дорис. Это точно.
Дорис и Люсиль выходят.
Занавес
Второй акт
В гостиной у Иды. На одном из стульев — открытый чемодан. На столе — зеркало и косметика, рядом со столом — открытая гладильная доска. Больше не видно подставки с курительными трубками Мёрри.
Дорис гладит платье. Входит Ида, у нее на голове повязан шарф.
Ида (снимая с головы шарф). Ну, как тебе? (демонстрируя новую стрижку)
Дорис. Нормально.
Ида. Что значит — нормально? Этого не достаточно.
Дорис. А чем тебя «нормально» не устраивает?
Ида. Нормально — это нормально, а мне надо, чтоб сногсшибательно.
Дорис. А что за повод такой, что тебе надо сногсшибательно?
Ида. Свадьба Сельмы.
Дорис. Ну, это мероприятие с трудом можно назвать достойным поводом.
Ида. А почему, собственно говоря, нужен особый повод, для того, чтобы хорошо выглядеть?
Дорис. Не хорошо, а, как ты говоришь, сногсшибательно.
Ида. Да просто так, без всякого повода.
Дорис. Ах, нет никакого повода, так что ж ты целый день бегаешь кругами, словно на выпускной бал собираешься.
Ида. Ну, ладно, ладно, действительно, просто хочется хорошо выглядеть И все.
Дорис. Не хорошо, а сногсшибательно.
Ида. Сногсшибательно… чтобы Сэм умер от восторга!.. Знай наших!
Дорис (с огорчением). Так это ты для Сэма?
Ида. Я не хотела тебе говорить, думала, что ты не поймешь.
Дорис (пауза). Так вы всё по-прежнему встречаетесь?
Ида. Я бы не сказала, мы раньше с ним в кино по пятницам ходили…
Дорис. Мы обычно по пятницам в карты играли.
Ида. Ты всё ещё на меня в обиде за это?
Дорис. Не говори глупостей.
Ида. Но в последнее время я его почти не вижу. На прошлой неделе он болел, а на этой неделе был на работе занят очень. У него какие-то проблемы в магазине.