— Нет! — и не думала подчиняться Лизочка. — Я не собираюсь торчать здесь в выходной день только потому, что у кого-то дымят брюки. — Сами справитесь! Вы не маленький, — Лизочка собиралась высказать все, что накопилось после девичника, но сделать это было непросто, так как ее ртом всецело завладел Макс Боровский.
— Если вы являетесь причиной всего этого, — пробасил Макс, с трудом оторвавшись от губ Лизы, — тогда именно вам исправлять ситуацию.
Макс впился поцелуем в губы секретарши, и она ответила. Не сразу — Лизе все не верилось, что это произойдет именно сейчас — первый раз со вторым мужчиной в ее жизни. Ну, если честно, то второй, но кто об этом сейчас помнил — точно не Лиза.
Лизочка неуверенно обвила руками шею Макса и залилась румянцем. Даже в самую первую ночь с Мишей она волновалась меньше. Руки Боровского проворно прошлись по нежному телу, расстегнули строгую блузку. Макс терся о грудь девушки колючей щекой, добавляя откроенной ласке пикантности.
— Согласна с вами, — глаза Лизочки вызывающе заблестели, и Макс окончательно потерял контроль. Он сбросил на пол обломки карандашей и усадил Лизу на стол. Но Лизочке не хотелось становится послушной игрушкой — она решительно поднялась и притянула к себе сильное тело Макса за галстук. Боровский воевал с застежкой на Лизочкиных брюках, пока над ним не сжалились.
И вот Лиза уже лежала на столе. Абсолютно голенькая и такая трогательная, что Боровский не мог удержаться, чтобы не трогать девушку везде, куда доставали его наглые руки.
Не спеши, — умоляла Лиза, стараясь оттянуть момент и прочувствовать, насколько это волнительно — отдаваться тому, кого хочешь с первого дня появления в офисе.
— Я и так долго сдерживался, — навалился на Лизу Боровский. Он беспощадно ворвался в нежное тело, став совершенным механизмом. Точным, безотказным и бесчувственным.
— Нет. Не нужно, — мотала головой Лиза, и ее распущенные волосы красиво накрыли стол. — Я не хочу так, — Лизочка хныкала, ощущая себя куклой из магазина для взрослых, по сути и являясь ею для перевозбужденного Макса Боровского.
— Тиши, моя девочка, тише, — успокаивал Лизу Макс. — Я не закончил, — он вышел из Лизы в тот момент, когда она до отказа наполнилась отвращением к себе самой, наивной простачке, проверившей в детскую сказку на современный манер. Но уже через секунду Лизочка забыла обо всем — Макс ласкал девушку так откровенно, так искусно, что она была готова умирать и снова воскресать на холодном столе. Сегодня, завтра. Каждый день. «Игрушка, зато его».
— Продолжим, — Макс поднялся во весь рост, и обтерев рот Лизиной блузкой, снова бросил ее на стул. — Теперь тебе нравится? — хмыкнул Макс, чувствуя с каким рвением Лиза работает бедрами. — И мне теперь нравится, — он вошел на всю длину и отдал Лизочке то, что не давало ему покою пятничным утром. — Надеюсь, мне не придется беспокоиться. Ты ведь не маленькая девочка?
Глава 23. Забавный Мишка
—Ты что тут делаешь? — Марина таращила глаза на Мишу, втащив его в квартиру до того, как кто-то успеет увидеть подтянутого респектабельного мужчину рядом с полненькой и измазанной голубой глиной женщиной, нагло «оккупировавшей» квартиру Влады. — Тебе хочется, чтобы с меня шкуру спустили?! — закипела Марина, когда вместо извинений получила непристойные обжимания, разбавленные мокрыми поцелуями.
— Давай я сам спущу с тебя кое-что другое, — плотоядно улыбнулся Миша и распахнул халат, наброшенный на Маринино голое тело. — Ты настоящая богиня, — шептал Михаил Марине, не разрешая ей снова спрятать красоты аппетитного тела.
— Миш, — задыхалась Мариночка от напора любовника и своего желания. — Нам нельзя. Нам нужно прекратить это. Слышишь? — и пусть губы Марины говорили одно, тело выражало совсем другое. Оно было готово распахнуться от настойчивых прикосновений и принять все без отказа.
— Я ничего не слышу! — пропел Михаил. — Не слы-шу! — он всецело занял себя девушкой, не думая о том, что делать с этим наваждением. — Ты ошеломила меня, пышная дева, красотой и дивным ароматом, — кажется, Миша чувствовал себя юным влюбленным поэтом, не меньше. — Сейчас мы закроем дверь и соединимся в одном порыве, как нежная булочка и ароматная колбаска, как печенье с маслицем, как хлебушек и ветчина.
— Боги! Ты приехал меня отлюбить или согнать с диеты! — густая дымка рассеялась, уступив место проснувшемуся голоду, никак не сексуальному. Мариночка, сложив руки на груди, сердито сверлила Мишу взглядом. — Кулинарная камасутра, прости господи, ни дать, ни взять.