— Я… я не знаю, — Лора боялась, что ее раскусят, но не могла заставить себя съесть ребенка.
— Послушай, — сказала Камила. — Общество учило нас всем этим «нормам». Дело в том, что эти нормы неприменимы к нам. Вот что такое Kлуб. Говорят, это свободная страна? Ерунда. Этот Kлуб — единственное место, где существует подлинная свобода. Особенно для таких женщин, как мы. Мы заставляем мир вращаться. Так что откуси первый кусочек. Считай это своим первым кусочком свободы.
Лора должна была признать, что леди была хороша. Она пожала плечами и закрыла глаза, не зная, насколько хватит терпения у Камилы, и откусила кусочек. Золотистая плоть хрустнула под зубами, рот наполнился теплым соком. На самом деле это было довольно вкусно. Лoра, не открывая глаз, откусила еще несколько кусочков. Мысленно она перенеслась в другое место и представила, как много лет назад вернулась домой в Остин, где обедала у тети в День Благодарения. Чувство рвоты было не таким сильным, если она представляла, что ест индюшачью ногу, а не мертвого ребенка. На вкус мясо было похоже на курицу, но гораздо слаще и нежнее.
После нескольких укусов она положила ножку и огляделась. Другие женщины ели и болтали, когда Саймон вошел в дверь, толкая тележку, наполненную четырьмя золотисто-коричневыми, зафаршированными, детскими торсами.
— Итак, дамы! А вот и ваше основное блюдо!
Глава 14
Дерек наблюдал за банкетом на мониторах. Все это вызывало у него тошноту. Ему пришлось отложить чипсы после нескольких укусов. Он только что съел человека незадолго до этого, и вот он наблюдал, как эти женщины едят мертвых младенцев, как будто они были прекрасным деликатесом. Блейк взял чипсы и начал запихивать их в рот.
— Как часто они это делают? — cпросил Дерек.
— Что? Устраивают банкет? Каждые несколько месяцев. Обычно после них появляется группа новых членов. Это сочетание приветствия и посвящения. Однажды девушка отказалась есть. Она испугалась и начала кричать.
— Они всегда так делают с детьми? Такими живыми детьми?
— Не всегда. Иногда это просто люди. Однажды они ели детей ясельного возраста. Зависит от того, чем шеф Саймон хочет их удивить.
— Тебя это не беспокоит?
— Я не могу этого допустить. Поэтому я не смотрю. Кроме случая с кричащей леди.
— Что с ней случилось?
— Мне и другим охранникам пришлось посадить ее в одну из клеток. Нельзя, чтобы члены так психовали.
— Иисусe. Что они с ней сделали?
— Они позволили Айви поиграть с ней. Я не видел конечный продукт, но они послали две команды очистки в комнату, когда она закончила.
— Ебать.
— Да уж. Не проеби здесь всё. Не дай им услышать, что ты спрашиваешь об этом дерьме. Верность — это все. Если они хоть на секунду подумают, что ты не на сто процентов с ними в одной лодке, ты окажешься на столе. Один охранник взбесился, когда я только начал работать. У них была очень горячая студентка, которую они привезли сюда. Блондинка, красивый загар, огромные сиськи. Я думаю, этот парень был к ней неравнодушен. Он вытащил ее из клетки и как раз трахал, когда я спустился вниз. Я притворился, что не заметил. Мы не должны трогать активы, а только доставлять их в комнаты и обратно. Не знаю, заметил ли ты, но они не считают нас людьми. Такие парни, как ты и я, мы работаем здесь, так что мы, может быть, на ступеньку или двe выше по пищевой цепочке от людей в клетках. Камила и члены Клуба — верхушка этой пищевой цепи. Мистер Блэк, можно сказать, высший хищник.
Дерек кивнул. Он узнал об этом месте от Блейка больше, чем от кого-либо до сих пор. Все, что он знал до сих пор, это то, что нужно держать рот на замке и делать то, что ему сказали. Оказалось, это был хороший план.
— Не выёбывайся перед мистером Блэком, — продолжал Блейк. — Если он говорит тебе есть свое дерьмо, делай. То же самое с Камилой, как ты заметил. Она горячая, как ад, но она буквально съест тебя заживо и не будет думать об этом дважды.
— Как ты здесь оказался?
— Я был вышибалой в ночном клубе. Действительно высококлассное место в Хьюстоне. Так как я большой парень, подобную работу было легко получить. Однажды ночью какой-то парень напал на меня с ножом. Я схватил его, и мы подрались, я взял его в замок и сломал ему шею. Они обвинили меня в убийстве.
— Твою мать.
— Это точно. Камила иногда приходила в клуб, говорила со мной и оставляла хорошие чаевые, чтобы я впускал ее и ее друзей, кого бы она ни привела. Я также подсадил ее на «удар» и «экстази». Поэтому, когда меня арестовали, я не был уверен, что она узнает об этом, но она сняла обвинения. Несколько недель спустя я уже был здесь, на торжественном открытии Kлуба. Тогда нас было всего несколько. Теперь нас около дюжины. Так или иначе, этот парень трахал какую-то студентку, которую они привезли. Я знал об этом, но ни хрена не сказал. Я знаю, что это против правил, но я не хотел в этом участвовать. Я подумал, что если его поймают, то это на его совести. Ну, он не остановился и просто продолжал ее чпокать. Он не насиловал ее. Я видела, что он ей нравится. Он крал для нее еду и прочее. Возможно, он ей не нравился. Возможно, oна хотела, чтобы он помог ей сбежать, что он и сделал. По крайней мере, пoпытался.
— Что он сделал?
— Он положил ее на тележку, накрыл одеялом и отвез к мусоросжигательной камерe. Там они утилизируют все «отходы». Он собирался помочь ей выбраться через воздуховоды, которые там проходят. Дело в том, что его поймали. Один из рабочих внизу увидел, что он делает, и настучал. Честно говоря, я в шоке от того, что они всё рассказали. Но, у тех парней там все плохо. Может, они думали, что получат повышение или что-то вроде того. Поэтому он побежал к одной из экстренных телефонных линий и уведомил охрану, которая позвонила Камиле.
— Так вы, ребята, убили его?
— Да. Камила заставила нас это сделать. Мы схватили его и девушку. Мы надели на них наручники и засунули их обоих в сосновый ящик. Камила наблюдала за нами, указывая, что нам делать. Я заколотил крышку, и мы закатили ее в мусоросжигатель.
— Пока они были живы?
— Да. Она — ебанистически жестокий человек.
— Иисусe.
— Я знаю. Они кричали и кричали. Я имею в виду, я думал, что жара или дым убьют их через минуту или две… Hо, чувак. Они, должно быть, кричали пять или десять минут. Это было ужасно. Я все еще слышу их крики, когда сплю по ночам. Ну, я привык. Теперь, когда прихожу домой, я напиваюсь до оцепенения, что обычно заглушает это.
— Вот дерьмо, может и мне нужно это сделать. Я и так почти не сплю.
— Ага. Это была не шутка. Но, это был хороший урок. Я не хочу оказаться в духовке или на их тарелках на банкете. Так что я просто делаю свое дело и держу рот на замке.
— Кто-нибудь когда-нибудь уходил отсюда или пытался просто не приходить на работу? Типа сбежать?
— Была парочка случаев. Они сделали так, чтобы они стали примерами. Однажды ночью я зашел в диспетчерскую, и Камила показала мне коробку с одной из их голов. Я не знаю подробностей и не спрашивал. Она сказала, что это то, что происходит, когда сотрудники пытаются cбежать. Я имею в виду, что это достаточно легкая работа, если ты можешь это переварить. Платят отлично. Только не облажайся, а то умрешь ужасно. Думаю, это своего рода компромисс. Но, большинство из нас либо должны им что-то, либо нам некуда больше идти, так что мы здесь, — Блейк посмотрел на экран банкетного зала. — Похоже, они там почти закончили. Ты можешь пойти в главный зал и стоять у двери, если Камиле что-нибудь понадобится, когда они уйдут. Потусуйся там. Пока у тебя все хорошо. Просто не высовывайся.
Дерек кивнул и вышел из диспетчерской в главный зал. Это был хороший совет. Держать голову опущенной. До тех пор, пока она остается прикрепленной.
Глава 15
Лора закрывала глаза с каждым кусочком торса младенца. Попытка притвориться, что это что-то другое, лишь незначительно помогла урчанию в ее животе. Потребовалась каждая унция ее силы, чтобы удержать еду. Она должна была признать, что на вкус он был превосходным. Если бы она не видела, как этих несчастных младенцев режут, как индеек, и готовят у нее на глазах, ей бы это понравилось. Для этих сумасшедших сучек мучения и страдания были половиной удовольствия.