— Что?! — Вася задохнулась от негодования. — И это говоришь ты? А как же быть с твоим Владиком, фотографии которого тебе подсунули доброжелатели?
Это был удар ниже пояса. Лада мгновенно замолчала. Измены последнего официального мужа в свое время чуть не доконали ее. Красавец-муж оказался не только альфонсом, но еще и бабником. Причем партнершу себе выбрал ну совершенно никакую. Ладу тогда оскорбил не столько сам факт измены, так и то, на кого ее променяли. Хоть бы было на что позариться, может, было бы не так больно. Но сегодня Вася уколола ее правильно. Получалось, если бы Владик работал, а не сидел у нее на шее, она бы закрыла глаза на происходящее?
— Согласна, что погорячилась, но ты… — Лада взяла вскипевший чайник и со всего размаху поставила его на стол. — На кой хрен напоминать мне о том, что меня вываляли в дерьме? В отместку, да?
Лада иногда переходила и на более грубый жаргон, но сегодня Васе и этого хватило. Голубые глаза подруги сверкали, норовя испепелить ее. Конечно, Лада имела право на нее злиться — свидание сорвано. Зная, как важен для подруги очередной роман, Вася решила принять самую миролюбивую позицию из возможных. Она молча слушала все, что говорила Лада. В конце концов ей тоже предоставят слово.
Но Лада не унималась. Она вдруг резко вышла из кухни и вернулась с начатой бутылкой «Немирова». Ничего не спрашивая, она плеснула в обе чашки.
— Давай, Лузгина, выпьем по чуть-чуть. Тебе точно нужно, пей!
Вообще-то Вася была не против снять напряжение. А это был второй — после хорошего секса — верный способ расслабиться. Единственное, чего она никогда не делала, — не пила без закуски. При желании из холодильника можно было кое-чего достать, подрезать, но обеим было лень. Поэтому ни Лада, ни Вася не сделали даже попытки подойти к холодильнику и открыть его дверцу. На столе одиноко возвышалась баночка с клюквенным вареньем. Вася улыбнулась, поднимая свою чашку. Она не представляла, что можно закусывать водку чем-то сладким, но, к своему удивлению, выпила содержимое одним большим глотком. Приятное тепло разлилось по всему телу. Водка оказалась такой мягкой, что вполне можно было обойтись и без закуски. В разумных пределах, конечно. Но границы таковых быстро теряются, когда вместе собираются две женщины, одна из которых переживает семейный кризис, а другая — недовольна своей личной жизнью вообще.
После третьего глотка Вася поняла, что Лада никогда не выслушает ее. Подруга говорила без умолку, все больше о том, какой она видит идеальную семейную жизнь. И в конце своего длинного монолога она с уверенностью произнесла:
— Не знаю, зачем мы так стремимся замуж? Три раза я проходила через это, убеждаясь, что ничто так не портит отношений между мужчиной и женщиной, как брак. — Она пожала плечами, грациозно стягивая с себя полупрозрачную кофточку. Оставшись в брюках и лифчике, она тряхнула волосами, которые тут же рассыпались по плечам, коснулись лопаток. Запрокинув голову, Лада получала удовольствие от этих приятных прикосновений. Она даже потеряла нить разговора, отдавшись охватившей ее неге. Спохватившись, она кокетливо улыбнулась. Лада оставалась верна себе: она автоматически была готова соблазнить даже свою лучшую подругу. — Так на чем я остановилась?
— На том, что замужество — большая ошибка. — Вася пододвинула к себе пустую пепельницу.
— Намек понят. — Лада вышла из кухни и вскоре вернулась с пачкой «More». Включив вытяжку, она продолжала соблазнительно улыбаться. — Угощайся.
— Не люблю ментоловые, но если нет никаких…
— Не будь такой переборчивой. — Лада поднесла оранжевый огонек сначала подруге, потом закурила сама. — Кстати, сейчас я тебе кое-что покажу.
Исчезнув из кухни на пару минут, Лада вернулась, держа в руках фотографии. Положив их на стол, она прокомментировала:
— Это Владлен. Я вытащила его на одну из выставок современного искусства в галерее твоего благоверного. Посмотри, какая благородная седина.
— А как насчет бесов?
— Очень интеллигентный, умный, столько всего знает. Развлекает меня разными историями.
— Может быть, они ему секс заменяют? — неосторожно предположила Вася.
— Вряд ли. С такими глазами он не может быть ни импотентом, ни извращенцем.
— Тогда что это, по-твоему: столько встречаться с красивой, сексапильной женщиной и даже не попытаться соблазнить ее? Это самое настоящее извращение, особо циничное, между прочим.