— Ты что? — Лада давно обогнала меня, остановившись посреди огромного вестибюля.
— Размечталась, — улыбнулась я. Мне хотелось поскорее окунуться в воду. Я уже представляла это голубое колышущееся великолепие и себя, плывущую по одной из свободных дорожек.
— Пойдем, мечтательница.
— Пойдем.
— Одному Богу известно, что за фантазии тебя посещают. Всегда было интересно заглянуть в голову такой умной девушки, как ты. Не представляю, что бы я могла испытать после этого.
— Разочарование, — коротко ответила я.
— Что? Это еще почему?
— Тебе ли удивляться? — хмыкнула я. — В твоей теории главенства секса, кажется, нет разделения на умных и глупых. Он нужен всем. Вот тебе намек.
Обескураженно глядя на меня, Лада остановилась. Теперь я не заметила этого и обогнала ее. У самой двери, ведущей в одну из раздевалок, я оглянулась.
— Ты что там стоишь?
Лада покачала головой и стала медленно приближаться ко мне. Казалось, она боится свести расстояние к минимуму. В ее глазах я отчетливо увидела недоумение и даже недоверие.
— Варя, ты хочешь сказать, что принимаешь мою теорию?
— Я хочу сказать, что умные тоже думают о сексе. Другой вопрос, что они в связи с этим делают, как поступают. — Я ушла от прямого ответа.
— И как поступаешь ты?
— Почему ты спрашиваешь об этом именно сейчас?
— Просто ответь. Нас никто не слышит.
— Хорошо. Применительно к сегодняшнему дню я решила от души поплавать.
— Поплавать, значит?
— Ну да. Не дрова же мне рубить, как это делал Челентано в фильме!
Мой ответ не удовлетворил Ладу. Еще какое-то время она смотрела на меня с удивлением. Потом встряхнула рассыпавшиеся по плечам волосы и улыбнулась.
— Я поняла, ты меня разыгрываешь! — Погрозив мне пальцем, она облегченно выдохнула. — Ну, Варька, мне даже курить захотелось! А я дала себе слово не курить за час до тренировки и еще час после.
— Зачем такие жертвы?
— Оздоровляться — так по полной программе! — Лада тут же приняла облик обворожительной красавицы, которая не знает слова «проблема», и начала триумфальное шествие. А я шла рядом, пытаясь сдерживать возгласы удивления: здесь было гораздо больше людей, чем я предполагала. В раздевалке оказалось так мало свободных мест. Ну конечно, можно было и потесниться, но так, чтобы всем было удобно — только для двоих. Как раз для нас с Ладой.
— Давай переодеваться, — Лада только сейчас отдала мне маленький кулечек. — Купальник.
— Ты уверена, что он подойдет для меня? — Меня охватила паника. Я так настроилась, что до заветного прыжка в воду осталось совсем чуть-чуть, а ведь я еще и купальника не видела.
— Обижаешь, — улыбнулась Лада. Я заметила, что две дамочки бальзаковского возраста ревностно следят за каждым движением моей подруги. Ее сверкающая улыбка, уход за которой по карману только такой состоятельной женщине, как наша Ладуся, вызвала у них приступ откровенной зависти. Мне было не по себе от того, что нас так явно разглядывают. — Что ты опять застыла? Держи купальник. Он золотой. Я почему-то увидела тебя именно в таком!
— А я взяла желтое полотенце. — Я начала переодеваться, поглядывая на двух соседок, которые медлили и явно желали увидеть нас обнаженными.
— Вот видишь, это говорит о том, что я прочувствовала твое настроение. — Тем временем Лада облачилась в купальник цвета морской волны, надела сланцы. Она выглядела божественно. Впору писать картину рождения Венеры. Лада была бы прекрасной натурой для этого сюжета. Впрочем, как и для любого другого, где нужна идеальная фигура, красота, шикарные волосы и улыбка. Явно замечая мои восхищенные взгляды, Лада еще основательнее выпрямляет спину. Ее осанка и без того безукоризненна. — Я уже готова, а ты, копуша, еще нет. Идем же!
— Минуту. — С бешеной скоростью я роюсь в сумочке в поиске резиновых сланцев. Купальник сидел на мне как влитой. Обувшись, я достала резиновую шапочку, но Лада не дала мне надеть ее.
— Ты что? — Она страшно округлила глаза. — На кого ты в ней будешь похожа?
— Не знаю. Я просто хотела, чтобы волосы не намокли.
— Волосы высушишь феном, а этот резиновый чепец оставь в сумочке.
Лада, оказывается, легко могла уговорить даже меня. Чем дальше, тем чаще я вспоминала Васю, которая утверждала, что с Ладой трудно спорить. Если учесть, что я всегда поддавалась влиянию Лады минимально, то все, что происходило за эти два дня, можно смело считать исключением из правил. Я утешала себя тем, что все это временно. Если Лада предлагает мне остаться самой собой, то завтра начнется привычная жизнь с приемом посетителей, с решением их проблем, налаживанием здоровья… Чем больше я об этом думала, тем меньше представляла, что это действительно произойдет. Со времени посещения «Феникса» со мной произошли необратимые перемены. Я понимала, что в этом лучше не признаваться даже Ладе. Пусть думает, что сделала мою жизнь лучше, меня — красивее. Ей приятно осознавать, что она внесла свою лепту в чье-то благополучие. В данном случае — в мое. Не нужно пытаться объяснять, что при этом разрушилось что-то на уровне ментальном. Мне оставалось надеяться, что все поправимо. Все-таки речь шла о моей работе, о моем природном даре. Почему я так легко думаю о том, что готова отказаться от всего этого? Дальше размышлять не было времени. Лада подгоняла меня.