Владлен решил забыть о годах, о седине, о том, что у него за спиной распавшийся брак и девятнадцатилетняя дочь. Он попытался стать таким, каким был в молодости. Ему казалось, что задуманное удается, но эта женщина смотрит на него с досадой. Неужели он все испортил?
— Скажи хоть что-нибудь, — тихо произнес Владлен.
— Не хочу тебя огорчить, обидеть. Пообещай не воспринимать мои слова как трагедию.
— Обещаю. — Он был готов и на более ответственные клятвы.
— Я далека от моногамии и, честно говоря, лишь находясь в законном браке, становлюсь верной, достойной женой. Но замужество часто становится началом конца.
— Чтобы сделать такой вывод, нужно побывать замужем не один раз, — заметил Владлен. В его голубых глазах застыл страх. Он уже сожалел о том, что затеял этот спектакль. Он хотел приблизиться к этой женщине, а вместо этого, кажется, сделал шаг назад.
— Ты прав. Я была замужем трижды. — Лада поднялась, подошла к стулу, на котором сиротливо висела ее сумочка. Достала пачку сигарет. Владлен не дал ей щелкнуть зажигалкой, тут же поднеся огонек от своей. Поставил на столик пепельницу. — Спасибо… Я разочаровала тебя?
— Скорее удивила.
— Давай считать, что это был необходимый опыт. Не те мужчины, не те отношения.
— Но ради их сохранения, ради обещаний, чувства долга, наконец, ты хранила этим мужчинам верность, а мне в этом деликатно отказываешь, — завелся Владлен. — Ты не хочешь сказать прямо, что не откажешься от случая переспать с понравившимся тебе мужчиной, даже если будешь знать, что тебя любит один седой, совершенно запутавшийся неудачник…
— Не называй себя неудачником! — Лада сердито сверкнула глазами. — Ничто так не отвращает желания общения, как плач, стенания, жалобы на судьбу. Жизнь балует тех, кто смеется, а не жалуется в надежде выплакать хоть что-то.
— Что за теория?
— Моя собственная.
— Ты вообще фундаментальная женщина. У тебя все не просто так, — тихо сказал Владлен и добавил: — Кроме секса. Он у тебя без всяких теорий. Голая практика при наличии желания.
— А вот здесь ты ошибаешься, — улыбнулась Лада, радуясь возможности в очередной раз высказать основные постулаты своей теории главенства секса и удовольствий.
Выслушав их, Владлен задумчиво уставился куда-то поверх головы Лады. По его взгляду можно было понять, что он весь погрузился в раздумья. Кажется, и этим выступлением Лада его не обрадовала. Честно говоря, какому мужчине понравится, когда ему открывают подноготную отношений между полами в женском понимании этого вопроса?
— Моя мама всегда говорила, что как бы мы ни пыжились, выбирает всегда женщина, — после небольшой паузы, произнес Владлен.
— Мудрая женщина.
— Я многому научился у нее.
— Думаю, это полезный опыт.
— Тогда я еще больше, чем прежде, хочу увидеть свой подарок на твоей груди. Не сейчас, не ради того, чтобы доставить мне минутное удовольствие. — Он остановил Ладу, видя, что она собирается выполнить его просьбу. Выполнить просто так, не придавая этому значения. — Ты не готова к этому, я понял. Я подожду. Обидно, но я упрямый и очень терпеливый.
— Не очень верится, — усмехнулась Лада, вспоминая, как он ворвался к ней в ванную комнату.
— Ты считаешь, я недостаточно долго ждал? — Он сел на диван рядом с ней. Его рука оказалась на ее бедре, осторожно поглаживая внутреннюю, самую восприимчивую к прикосновениям зону. Для Лады это была одна из областей, отвечающая за мгновенное возникновение желания.
— Не знаю. Я не мужчина, мне трудно судить, — ушла от ответа Лада.
Она закрыла глаза, представив, как он расстроится, если она расскажет о своих экспериментах, которые она проводила для того, чтобы получить новые впечатления, новый опыт от общения с мужчиной. Как он огорчится, увидев себя в роли подопытного кролика, которого держали на расстоянии лишь ради того, чтобы понять предел его терпения, воздержания. Ему не понравится быть героем очередной главы ее романа. Романа, в который она вложит все свое понимание отношений между мужчиной и женщиной. Это будет ее монолог, который никто не сможет прервать. Разве что взять и закрыть книгу, но Лада была уверена, что каждый, кто откроет ее, захочет дочитать до конца.