— У тебя красиво, — идя вслед за Ладой в гостиную, заметил Эльдар.
— Спасибо.
— Сколько дизайнеров потрудилось, чтобы создать все это?
— Я всегда знаю, чего хочу от жизни, поэтому мне не понадобился ни один.
Эльдар удивленно поднял брови, остановился перед накрытым столом, достал из пакета бутылку шампанского.
— Твое любимое.
— Спасибо. — Лада уже не удивлялась, что он знает ее вкусы.
— Ты очень голодна? — спросил Гаврош, поворачиваясь к ней и осторожно прижимая ее к себе.
— Очень, — прошептала Лада, имея в виду не угощение, стоявшее на столе. Она знала, что этот мужчина все поймет только по одной интонации. Ему не нужно ничего объяснять.
— Тогда я тебя поцелую.
— Неужели тебе нужно разрешение? — засмеялась Лада, чувствуя, как по телу пробежал импульс желания.
— Я не спрашивал разрешения. Я просто сказал, что сейчас поцелую тебя, а потом не смогу остановиться.
— А останавливаться и не нужно.
— Выключи свет и подойди ко мне. — Он говорил тоном хозяина, но Ладе это нравилось. Она так привыкла к тому, что нужно быть сильной и решительной, что сейчас решила примерить роль, больше подходившую Васе. Она стала безропотной, покорной женщиной, которой обуревали желания. Это было так здорово, так расслабляюще.
Лада ощутила, как сильные руки подхватили ее. Закрыв глаза, она представила заснеженный лес, качающиеся от порывов ветра верхушки деревьев. Вокруг холод, а ей тепло и уютно, ей горячо — это руки Эльдара. Какие они ловкие, как быстро освободили ее от мешающей полной близости одежды. Сколько будет продолжаться это наваждение? Ей было приятно каждое прикосновение, и открывать глаза не хотелось, но Эльдар осторожно дунул ей в лицо, и от неожиданности она открыла глаза.
— Я хочу видеть твои глаза, милая. Видеть, как сужаются и расширяются зрачки. Я должен чувствовать твой взгляд.
— Но я обязательно закрою их, когда мне будет хорошо, — прошептала Лада.
— Договорились.
Эльдар не стал выходить из комнаты. В мерцающем свете свечей, которые зажгла Лада, помещение казалось нереально сказочным. Мягкий ковер, на котором они дарили друг другу ласки, принял их радушнее любой самой широкой кровати. А потом, усталые и удовлетворенные, они лежали, глядя друг на друга.
— Пойдем, вместе примем душ, — предложил Гаврош, не заметив, как Лада поджала губы. Меньше всего ей хотелось продолжения в ванной комнате. С этой традицией пора кончать, но, кажется, это невозможно…
— Пойдем. — Отказ выглядел бы глупо.
Лада оказалась права. После того как они оба оказались в просторной джакузи, еще одна близость стала логическим продолжением секса на мягком, роскошном ковре. Теперь, когда страсть не так быстро рвалась наружу, они позволили себе еще больше ласк, изысканных, неторопливых. Лада пережила оргазм, не сдерживая громкий стон наслаждения. Вслед за ней сдержанно застонал Эльдар. Потом она села спиной к нему, опираясь на его широкую мускулистую грудь, и, закрыв глаза, прислушивалась к шуму воды.
— У тебя еще остались желания? — спросила Лада.
— А теперь я хочу есть, — вдруг заявил Гаврош.
— Я, честно говоря, тоже.
— Тогда подъем на раз-два-три?
Лада сначала вытерлась своим любимым полотенцем и облачилась в махровый халат.
— Ты не возражаешь против такого вида домашней одежды? — неожиданно спросила она. Никогда раньше она бы не стала спрашивать у мужчины разрешения на то, чтобы выглядеть по-домашнему. Равно как и на то, чтобы выглядеть роскошно.
— Если ты и мне что-нибудь подберешь для полной гармонии, — пробасил Гаврошенко.
— Для начала вот тебе полотенце, а вот здесь на вешалке халат. — Эльдар молча взял полотенце, пристально глядя на Ладу. — Что такое? Почему ты так на меня смотришь?
— Это дежурный халат для оставшегося ночевать мужчины?
— Это новый халат, который никому еще не довелось надеть, — ответила Лада, и это было правдой. Она покупала его для Артема Нилова, но их отношения так быстро закончились, что он не успел надеть обновку. С тех пор халат сиротливо ждал своего хозяина.
— Значит, теперь я его владелец.
— Точно, — улыбнулась Лада. Эльдар так здорово выглядел в этом белоснежном халате. Тот мужчина, который переступил порог ее квартиры в строгом костюме, и этот, такой близкий, домашний, весьма отличались друг от друга. Но какой из них Ладе нравился больше, она пока сказать не могла.