Других сведений о возможных нелегальных русских изданиях «нецензурного» Баркова в XIX в. у нас нет.
Между тем сакраментальность имени Баркова была столь сильна, что интерес к его фигуре настойчиво искал своего разрешения в печати, и во второй половине XIX в. половинчатый выход был найден: произведения Баркова стали появляться в печати, правда, это были не «главные», не истинно знаменитые — пусть понаслышке — тексты. Публикаторы пошли двумя путями: во-первых, вспомнили о вполне «литературных» сочинениях Баркова — академического переводчика, издававшихся в XVIII в., а во-вторых, началось введение в научный оборот приписывавшихся ему рукописных полемических произведений, не относящихся к непристойной барковиане.
Согласно свидетельству Я. Штелина (см. с. 33 наст, изд.), полемические стихи Баркова уже с начала 1750-х гг. распространялись в достаточно большом количестве. Однако обращение позднейших исследователей к рукописной литературе показало, что его имя фигурирует лишь в связи с единичными текстами. Более того, остался неизвестным корпус произведений, соответствовавших бы штелинскому определению «на глупости новейших русских поэтов». Одно из ранних конкретных указаний на наличие атрибутируемых Баркову стихов в рукописном сборнике XVIII в. содержится в заметке П. П. Пекарского, сопровождавшей его публикацию эпиграммы на Шишкина и пародии на Сумарокова, автором которых был назван Ломоносов. В этом, датируемом примерно 1770-ми гг., сборнике «различных стихотворений, по большей части неудобных к печати», ряд текстов был подписан именем Баркова[100]. Что это за тексты, Пекарский не сообщил, но есть основания думать, что среди них были и не относящиеся к «Девичьей игрушке», а примыкающие к известной полемике 1757 г. вокруг «Гимна бороде» Ломоносова. Вероятно, на тот же самый сборник Пекарский ссылается и в биографии Ломоносова, где уже указывает, какие два стихотворения в принадлежащем ему (Пекарскому) сборнике приписаны Баркову: это «Пронесся слух…» и «О страх! о ужас! гром!» Из neploro стихотворения цитируется 7, а из второго 18 (с пропусками трех слов) строк[101].
В наиболее изученном уже в XIX в. казанском сборнике «Разные стиходействия», куда вошел и полемический цикл о бороде (но тут имя Баркова не упоминается), поэту приписан один текст: «Баркова Сатира на Самохвала», представляющий собой пародическое осмеяние Треди-аковского. В развернутой характеристике сборника, данной А. Н. Афанасьевым, это произведение лишь упомянуто[102], а напечатано оно было уже в нашем веке Е. А. Бобровым, который писал в сопроводительной заметке:
«Имя Ивана Семеновича Баркова невольно вызывает в историке русской литературы грустное чувство. Один из даровитейших современников Ломоносова, Барков и свое дарование, и отличное знание русского языка <…> разменял на писание стихотворных мерзостей, циничных до последнего предела, которые самую фамилию Баркова сделали именем нарицательным и неудобно упоминаемым.
Разумеется, „Девичья игрушка“ (так в некоторых списках именуется собрание мерзостей Баркова) никогда не будет напечатана. <…> А между тем Барков писал не одну барковщину. Из одной рукописи XVIII века мы извлекаем любопытную сатиру Баркова на Самохвала, по-видимому, какого-то ученого педанта, служившего вместе с Барковым при Академии Наук. Из сохранившихся анекдотов о Баркове известно, что он отличался даром большого остроумия, доходившего до дерзости. Эти качества Баркова и его способности к беспощадному персифляжу вполне сказываются и в приводимой нами его сатире, как кажется, писанной с натуры. Избранный мишенью остроумия геллерт с педантическими ухватками обрисовывается как живой и в очень забавном виде»[103].
Е. А. Боброву (специально не занимавшемуся литературой середины XVIII в.) конкретный адресат сатиры остался неизвестен; научный анализ этого стихотворения Баркова и его участия в перепалке вокруг «Гимна бороде» был сделан П. Н. Берковым[104]. С тех пор заметный вклад в разработку данной темы внесла Г. Н. Моисеева, первоначально занимавшаяся Барковым в связи с его участием в научных трудах Ломоносова. В одном из сборников, составленных историком Г. Ф. Миллером, ею были обнаружены четыре стихотворения, атрибутируемые Баркову: «Сатира на Самохвала», «Сатира на употребляющих французские слова в русских разговорах» и две «Эпиграммы»[105]. Тексты эпиграмм практически впервые вводились в научный оборот, сатира же «на употребляющих французские слова» была известна исследователям и ранее, так как она включена в казанский сборник «Разные стиходействия», правда, без подписи, и окончательных аргументов в пользу авторства Баркова по отношению к ней сейчас нет.
101
Пекарский П. История императорской Академии Наук в Петербурге, т. 2. СПб., 1873, с. 206, 605–606. Последнее стихотворение в настоящее время атрибутируется Ломоносову. Местонахождение рукописного сборника Пекарского сейчас неизвестно.
102
Библиографические записки, т. 2, 1859, № 15, стб. 449–476; в казанском сборнике под этими стихами стоит имя Сумарокова.
103
Бобров Е. А. Из истории русской литературы XVIII и XIX столетий. СПб., 1907, с. 1–3 (оттиск из Известий ОРЯС имп. АН, т. XI, кн. 4, 1906).
105
Моисеева Н. Г. 1) Из истории русского литературного языка XVIII в. («Сатира на употребляющих французские слова в русских разговорах» И. Баркова. — Поэтика и стилистика русской литературы. Л., 1971; 2) К истории литературно-общественной полемики XVII века. — Искусство слова. М., 1973. Тексты извлечены из «портфелей» Миллера: ЦГАДА, ф. 199, п. 150, ч. 1, д. 20; смотри их в «Приложении» к настоящему изданию.