Возможно, эти ангелы — то, что Линч относит к «абстракциям», порождению сознания своих персонажей, и/или весть из потустороннего мира — в данном случае мира любви. Где больше нет страха, насилия, одиночества и тьмы. Места, где не копошатся красные муравьи.
После «Головы-ластик» Линч повстречал своего собственного ангела-хранителя в лице Стюарта Корнфелда. Корнфелд, на тот момент молодой исполнительный продюсер, работал на Мела Брукса. Он посмотрел «Голову-ластик» на первом же ночном показе в кинотеатре «Нуарт» в Лос-Анджелесе по наводке приятеля все из того же Центра при Киноинституте, а всего на этом показе присутствовало двадцать человек.
— Я был совершенно потрясен, — вспоминает он, — я решил, что это величайшая вещь из всех, что я видел в жизни. Этот опыт был похож на очищение.
Эти события обозначили начало важных отношений, плодом которых станет впоследствии «Человек-слон» — фильм, давший старт карьере Линча. Хотя в «Голове-ластик» уже был заявлен его необычайный талант, было все же непонятно, в каком направлении он будет развиваться и сможет ли найти свое место в печально известной своим консерватизмом американской киноиндустрии — даже в нише независимого кино. «Человек-слон», возможно, уберег Линча от очередных пятилетних попыток осуществить малобюджетный, сугубо личный проект.
Незыблемая вера Линча в судьбу должна была получить подтверждение, когда Корнфелд — который прежде никогда этого не делал — позвонил режиссеру домой. У него не было сомнений в том, кто должен снимать «Человека-слона», несмотря на то что Мел Брукс настойчиво продвигал кандидатуру Алана Паркера.
— Я просто стоял на своем, повторяя: только Дэвид Линч. Дэвид Линч, и точка! Это будет чертов Линч, и больше никто! Я был очень убедителен, прямо как новообращенный.
Хотя Линч довольно быстро вошел в доверие к Бруксу и получил полный карт-бланш, когда фильм был запущен к производству, он, скорее всего, даже не подозревал, как Брукс отстаивал его кандидатуру.
— Мел действовал страшно агрессивно, — рассказывает Корнфелд, вспоминая встречу с Фредди Сильверманом из Эн-би-си, от которого Брукс хотел получить несколько миллионов на раскрутку проекта. — Фредди спросил: «А кто такой этот Линч?» На что Мел отрезал: «Не будь идиотом!»
Корнфелд до сих пор с усмешкой вспоминает момент, когда Сильверман попросил почитать сценарий. Брукс ответил на это: «Так, я не понял. Какой сценарий? Ты что, читать его собрался? Ты вообще что хотел этим сказать-то? Что ты больше меня понимаешь в том, как делать успешные фильмы?»
— Я не верил своим глазам, — продолжает Корнфелд, — Сильверман так и не увидел сценария.
Брукс оставался верен подобным методам до самого конца, даже когда дело дошло до кинокомпании «Парамаунт» — дистрибьютора фильма. Корнфелд снова вспоминает его перлы:
— Когда фильм был наконец продемонстрирован в «Парамаунт», при этом присутствовали Майкл Эйснер и Барри Диллер. Оба вынесли вердикт: «Ого! Отличный фильм, но мы думаем, надо убрать слона в начале, и мать в конце тоже надо убрать». На что Мел ответил: «Вы не поняли. Это вообще-то совместный бизнес-проект. Мы вам его показали, просто чтобы вы были в курсе и не волновались, как там все продвигается. Но это не значит, что нам нужны советы от воинствующих профанов». И бросил трубку.
Для тех, кто принял близко к сердцу «Голову-ластик», должно быть, стало полной неожиданностью, когда в следующий раз они увидели имя Дэвида Линча на афишах фильма с кучей именитых британских звезд, и к тому же выпущенного крупнейшей голливудской студией. Затем последовали восемь номинаций на «Оскар», но другой крепкий претендент от студии «Парамаунт», режиссерский дебют Роберта Редфорда «Обыкновенные люди», перехватил оба главных приза — за лучший фильм и лучшую режиссуру. «Человек-слон» остался ни с чем. Мел Брукс и тут не смолчал, как докладывает Корнфелд:
— Реакцией Мела на следующий день после вручения наград были такие слова: через десять лет про этих банальных «Обыкновенных людей» никто не вспомнит. А «Человека-слона» люди все равно будут смотреть.
Как в свое время нежным голосом пела Женщина В Батарее: «Ты останешься при своем, а я при своем».
После того как вы завершили съемки «Головы-ластик», вы сказали, что никогда больше не будете снимать таким образом. Что конкретно вы имели в виду?