Хорхе поднял брови и слегка покачал головой, как будто эта мысль никогда не приходила ему в голову.
— Иди туда и скажи им, чтобы открыли заднюю дверь.
Я опустился на свое место и закрыл дверь.
Хорхе некоторое время стоял, кипя от злости, а потом последовал моим инструкциям.
Водителю не нужно было объяснять, и он начал объезжать квартал.
— Здесь сзади есть переулок.
— Едем туда, — сказал я, не сводя глаз с окон ближайших домов и мусорных баков на улице. Мы не были так уязвимы, но было много укромных уголков, где мог спрятаться умный убийца.
Мы крались по усеянному выбоинами тротуару, пока задняя дверь впереди нас не открылась, и брюнетка с короткой стрижкой не помахала нам рукой.
— Заходим.
— Да, сэр! — ответил водитель, который осторожно подошел к открытой двери.
— Думаешь, здесь кто-то есть? — спросила Эйнжел и мертвой хваткой вцепилась в дверную ручку. — За мной следят?
— Вряд ли, — ответил я. Но это не значит, что я не буду к этому готов.
Она не расслабилась, каждый мускул её тела был напряжен.
Я попробовал ещё раз.
— По-моему, здесь тебе ничего не угрожает. Никто не знает об этой встрече.
Она кивнула и сделала глубокий вдох, а затем слегка сморщилась.
— Я даже не знаю, зачем всё это нужно. Бланко хочет этой свадьбы. Ладно, продал бы тогда на аукционе. Большая свадьба — это когда мне на спину без всякой причины вешают мишень.
— Ты хочешь выйти замуж за Лоренцо?
Я бросил взгляд на водителя, но он не смотрел на меня, несмотря на мою вспышку гнева.
Она встретилась со мной взглядом, и я увидел девушку, которую знал. Ту, которую я целовал когда-то.
— Я хочу жить.
Она боролась за жизнь и выживала, как могла. Вот это я мог понять.
— Бланко хочет зрелища, — сказал я. — В этом-то всё и дело.
Гектор Бланко не мог удержаться от того, чтобы не устроить шоу, даже если его пришлось урезать и немного ограничить сроком в месяц.
— Я знаю, — ответила она со вздохом и покачала головой.
Я вышел из машины и протянул ей руку. Она приняла её, теплая ладонь легла в мою и согрела меня, как луч света.
Втолкнув её в дверь, я прижал её к себе и осмотрел помещение, в которое мы вошли. Ряды и ряды белых платьев, накрытых полиэтиленовыми чехлами, выстроились на двух дюжинах стеллажей. Темные волосы Эйнжел блестящей волной струились по её спине, и мне пришлось отвести от неё взгляд. У меня было задание. Но её запах и близость не облегчали мне задачу.
— Я Кармен, ваш консультант на сегодня. Сюда, пожалуйста! — проговорила женщина и быстро зашагала по лабиринту стеллажей.
— Кто ещё здесь есть? — спросил я, держа Эйнжел перед собой, готовый оттолкнуть ее в безопасное место, если что-то случится.
— Мы закрыты по воскресеньям, так что здесь только я и мой менеджер, мистер Деволт.
— Двери заперты? — продолжал спрашивать я, осматривая склад в поисках других входов, но увидел только дверь, через которую мы вошли, и один оконный проём для приёмки грузов, который выглядел плотно запечатанным.
— Всё заперто. Вход туда возможен только через парадные двери, заднюю дверь или вход для приема товаров, — отвечала она. Её тон был резким, и я оценил её деловую манеру общения. — Вы не первые наши VIP-клиенты. Доверьтесь мне.
Я не доверял никому.
Мы вышли в большой демонстрационный зал, зеркала на большинстве поверхностей и платья, висящие на вешалках здесь и там. Ковёр был девственно чистым и белым, как первый снег, и казалось, что вокруг были все оттенки белого. Эта зона была отгорожена от стеклянных окон. Ни один снайпер не сможет нас достать. Я не расслабился, но позволил Эйнжел сделать несколько шагов вперед.
— Мы уже приготовили комнату, где вы могли бы переодеться, — сказала Кармен, которая подошла, легко двигаясь на шпильках, и остановилась у белой двери всего в нескольких ярдах от главного этажа. Распахнув дверь, она показала комнату, полную платьев с широкими пышными юбками. Стену завешивали ткани со всевозможными рисунками, всё это было декорировано и составляло какую-то огромную конструкцию внизу. — Мистер Бланко очень ясно дал понять, какие платья вы предпочитаете.
— Бальное платье, — проговорила Эйнжел, её плечи ещё больше поникли. — Конечно.
— Ну что, начнем? — предложила Кармен, либо не заметив, либо проигнорировав отсутствие энтузиазма у Эйнжел. Я подозревал последнее.
— Конечно, — ответила Эйнжел, входя в комнату, и Кармен закрыла дверь.
Хорхе вышел из передней и заговорил с пожилым мужчиной в слишком узком светло-сером костюме. Должно быть, мистер Деволт, управляющий.
— Всё проверил? — спросил я, хотя и не доверял его ответу. Мне придется самому проверить входную дверь.
— Да, — ответил Хорхе и плюхнулся на белый диван. — Я выпью шампанского, — добавил он, махнув рукой мистеру Деволту, который, к его чести, проглотил всё презрение, которое сквозило в словах и жестах Хорхе, и поспешил прочь.
Мне не хотелось покидать Эйнжел, но я должен был быстро проверить систему безопасности. Когда я осмотрел парадные двери и вернулся в главный выставочный зал, она стояла перед широкими зеркалами, платье, которое она примеряла, окутывало её целиком.
— Ну, что скажете про это? — поинтересовалась Кармен, ещё больше взбивая юбку.
Верх был чересчур разукрашен сверкающими кристаллами, а рукава и отделка воротника были слишком пышными. Юбка представляла собой какой-то взрыв пушистой пены кружев.
— Сойдет и это, — ответила Эйнжел, пожав плечами.
Хорхе допил шампанское и протянул бокал мистеру Деволту, чтобы тот снова наполнил его.
— Значит, примерку можно заканчивать?
— Мистер Бланко ясно дал понять, что ей нужно примерить, по крайней мере, десять платьев, которые он выбрал, — ответила Кармен, сморщив нос, глядя на белое облако, в которое была закутана Эйнжел. — И я думаю, что мы можем найти что-то более подходящее, чем это.
— Ладно, — буркнул Хорхе, осушив второй бокал шампанского, откинул голову назад и закрыл глаза. — Разбудите меня, когда всё закончится.
Мистер Деволт взял пустой бокал.
— Если вы не против, мне нужно кое-что переделать для нескольких платьев. Поступившие на заказ для шоу ярды кружева нужно принести из багажника и разобрать, — вздохнул он. — Можно я пойду?
Я отмахнулся от него:
— Хорошо.
Он кивнул в мою сторону и исчез в белом лабиринте сбоку от входа в магазин. Странно, но тихое жужжание того, что должно было быть швейной машинкой, ритмичное постукивание иглы почему-то успокаивало.
Эйнжел сошла с маленького пьедестала для примерки и вернулась в свою комнату. Голова опущена, глаза мертвые. Когда я увидел её такой — замкнутой, отстраненной и сломленной — что-то вскипело у меня в душе. Боль, тоска и ещё миллион эмоций, которые я не хотел бы испытывать.