Дэвид остановился позади меня, но его лицо снова стало жестким.
— Мистер Деволт, — повторил он. Его глаза начали осматривать комнату.
— Да, — ответила Кармен, ещё немного повозившись с платьем, чтобы поправить его на мне. — Он очень опытный портной. Работал на подгонке одежды до того, как стать менедже…
— Тсс, — Дэвид придвинулся ближе и встал прямо у меня за спиной.
Кармен замерла.
— Что такое? — прошептала она.
— Швейная машинка остановилась, — объяснил он, схватил меня и упал навзничь как раз в тот момент, когда зеркало передо мной разлетелось вдребезги громким звуком, в котором я безошибочно распознала выстрел.
Глава 16
Эйнжел
У меня зазвенело в ушах, когда всё, казалось, произошло одновременно: Хорхе вскрикнул и рухнул на диван. Дэвид прижал меня к себе и принял удар спиной об пол, когда последовали новые выстрелы, разбилось стекло, Кармен рухнула на колени, рукой ухватившись за расползающееся подобно цветку красное пятно на рукаве своей блузки.
— Ложись, женщина! — рявкнул на неё Дэвид.
Дэвид перекатился, оказавшись на мне, затем вытащил оба пистолета из кобуры. Выстрелы, которые он выпустил, заставили меня инстинктивно зажать уши.
Хорхе съежился за диваном.
— Прикрой нас. Я забираю её отсюда… — крикнул Дэвид, перекрывая стрельбу.
Хорхе посмотрел на него широко раскрытыми глазами и пролепетал:
— Я здесь не останусь!
Челюсть Дэвида напряглась, когда от стен стали отлетать куски штукатурки, а от ещё одной череды выстрелов опять посыпались разбитые стёкла, в этот раз ещё больше, и мне показалось, что целая команда убийц поджидала меня за углом. Мне стало плохо, горькая тошнота подкатила к горлу, и я, казалось, не могла сосредоточиться ни на чём. Это слишком. Это было уже слишком.
— Мы уходим. Сейчас! — снова крикнул Дэвид, стреляя в переднюю и боковую части магазина, а его пистолеты только щелкали, затем схватил меня и потащил к задней двери. — Беги, если хочешь жить, — процедил он сквозь зубы, обращаясь к Кармен, когда мы проходили мимо неё. Она была так же ошеломлена, как и я.
— Кармен! — крикнул я.
Она вскинула голову, когда я проходила мимо.
— Бежим. Сейчас! — я не могла спасти нас, но, по крайней мере, могла попытаться. Если мы оставим ее истекать кровью на полу, то она не выживет, и это будет на моей совести.
— Я... — она покачала головой, словно пытаясь разогнать эту чертову бурю вокруг нас.
— Да.
Поднявшись, она последовала за нами к складу, Хорхе — сразу за ней. Он захлопнул дверь.
Дэвид перезарядил пистолет и схватил меня за руку.
— Спрячься.
Он скользнул в море белых платьев. Он сжимал меня всё так же крепко, не ослабляя захвата, и, несмотря на опасность, я почувствовала успокаивающую волну уверенности: он защитит меня. Я сомневалась во всём в своей жизни, но это был один пробный камень, который я не могла отбросить. Теперь Дэвид был здесь, со мной, обещал мне, что не допустит, чтобы со мной что-нибудь случилось.
Справа от нас раздались выстрелы, и дверь для приемки товара оказалась открыта нараспашку. Дэвид открыл ответный огонь и потащил меня вдоль вешалок к двери, в которую мы вошли. Она все еще была плотно закрыта. Дэвид потянул сильнее, но мне было трудно бежать в облегающем платье, которое предназначалось для того, чтобы стоять и идти плавной походкой, а не убегать, спасая свою жизнь.
Дэвид резко остановился и выстрелил прямо перед нами. Я ничего не видела за его широкой спиной, но от его довольного ворчания меня пробрала зловещая дрожь.
Он обнял меня за талию и поднял над лежащим на полу мужчиной. Он был ещё жив, но из раны в животе текла кровь. Я оглянулась, но Кармен уже не увидела — возможно, она спряталась за стеллажами, а Хорхе был на середине ряда.
Дэвид толкнул заднюю дверь и выглянул в переулок.
Наша машина была всего в нескольких шагах.
Он подхватил меня одной рукой за талию, бросился через тротуар, распахнул заднюю дверь и втолкнул внутрь. Еще несколько выстрелов обрушились на машину, грохот пуль по металлу превратился в страшную какофонию звуков на фоне тихого утра.
— Ложись! — он толкнул меня на пол, и я, подняв глаза, увидела, что наш водитель упал, потеряв половину головы. Крик застрял в моих легких, но кричать я не могла, не могла позволить себе слабость. В конце концов, я все еще была жива. Бесполезная и сжавшаяся, но главное — живая.
Дэвид захлопнул дверь с моей стороны, и на мгновение всё стихло. Затем задняя часть внедорожника открылась, и громкий стук и стон наполнили кабину. Раздались новые выстрелы, некоторые совсем рядом, другие откуда-то издалека.
— Отойди на хрен, — прорычал Дэвид.
— Какого черта ты говоришь? — раздался голос Хорхе. — Ты не... — разговор оборвался, когда багажник закрылся, а затем Дэвид открыл переднюю дверцу и вытащил водителя.
Он завел машину, пока Хорхе колотил в мое окно и пытался открыть дверь. Когда Дэвид выстрелил в переулок, яростный вопль Хорхе вызвал улыбку на моих губах.
«Пошел ты, Хорхе», — подумала я.
Выстрелы прекратились, но их место занял вой сирен. Перестрелка в центре Филадельфии привлекла внимание, и кто-то вызвал полицию.
— Отвязались, — проговорил Дэвид, когда два раза проехал на красный свет, снова и снова нарушая правила.
Я села и забралась с ногами на заднее сиденье. Изо всех сил стараясь не смотреть на запекшуюся кровь на передней панели, я уставилась в окно. У меня дрожали руки. Черт, все мое тело тряслось. Но Дэвид сдержал своё слово. Я была невредима, и это всё благодаря ему.
— Почему ты не взял Хорхе? — спросила я и поспешила добавить: — Не то чтобы меня это волновало. Я ненавижу этого человека. Просто интересуюсь чисто из любопытства.
Он взглянул на меня в зеркало заднего вида и ответил:
— Никто не должен был знать, что мы сегодня были в том магазине. Бланко не из наших. Нельзя доверять его людям. Включая Хорхе.
— О! — только и смогла вымолвить я. Логично. Всё встало на свои места.
Ещё один стон из багажника заставил меня крутануться на сиденье.
— Что? — спросила я, взглянув на человека, в которого Дэвид выстрелил, когда мы выходили через заднюю дверь. Кровь покрывала его руки, когда он зажимал ими рану в животе. — Зачем это?
— У меня есть несколько вопросов к нему, — усмехнулся Дэвид. Но в той улыбке не было никакой теплоты. Никакой искры. Искушенный, порочный и мрачный, он наконец-то показал мне, почему он получил свое особое прозвище.