Вытерев руки чистым полотенцем с малиновым оттенком, я вышел из зала и направился наверх. Наступила ночь, на ухоженный сад опустилась тьма.
Винс побледнел, когда я вошел в кабинет Сержа.
— Чёрт! — выругался Серж, который разговаривал по телефону. — Я перезвоню позже.
Он повесил трубку, не попрощавшись, и одарил меня тяжелым взглядом:
— Руди был прав насчет тебя.
— Это был не ирландец. Просто наемный убийца из Бостона. Он даже иногда выполнял кое-какие заказы для тебя.
Серж присвистнул.
— Кто его нанял?
— Он не знал имя заказчика.
— Конечно же, он сказал, что не знает! — Винс скрестил руки на груди.
Я смерил его свирепым взглядом:
— Если бы он знал, то сказал бы мне. В конце концов, он позволил бы мне ударить его сестру и задушить его мать прямо у него на глазах, если бы это означало, что он покинет это кресло живым.
Винс поник, безвольно опустив руки, которые плетьми упали по бокам.
— Боже, — Серж усмехнулся. — Ты и правда, блин, то, что надо, прямо гребаная находка.
Моя кровь, казалось, бунтовала в венах, толкаясь и пульсируя под давлением того, что я сделал. Убийство не приносило ни свободы, не облегчения. Вместо этого, это только еще больше раззадорило меня. Теперь я был чудовищем. Человеком, который сбросил внешнюю оболочку и кожу, обнажив лишь кости и темноту под ними.
— Ему заплатили, чтобы он убил Эйнжел. У него была команда из пяти человек. Имен он не знал, звал их только по названиям улиц. Но они такие же наёмники, как и он. Может быть, кто-то из них знает заказчика, или они все действовали вслепую. В любом случае, они вернутся за ней.
— Почему ты так уверен? — снова задал вопрос Винс, уже не таким резким тоном.
— Любой, кто вкладывает деньги и усилия в таких масштабах, не может просто так оставить это после первой неудачи.
— Ты все ещё думаешь, что это ирландцы? — Винс повернулся к Сержу.
— Ну конечно, эти ублюдки, — прорычал Серж. — Они слишком трусливы, чтобы посылать своих людей, и готовы платить чужакам за грязную работу. Чертовски жалко. — Он снова посмотрел на меня, снова вернув себе свой невозмутимый вид. — Хорошая работа там, внизу. Я пошлю ребят убрать там мусор. А ты иди наверх и приведи себя в порядок.
— У них свой человек в банде Бланко. Иначе наемники ни за что не узнали бы о примерке свадебного платья.
— Логично, — Винс потер подбородок. — Бланко нужно хорошенько прошерстить у себя дома.
Я кивнул и ушел от ответа, моя кровь кипела ещё сильнее, мне нужна была разрядка, адреналин в моих венах зашкаливал, как от дозы чистого кокса.
— Ты в порядке? — спросил Питер, внимательно посмотрев на меня, когда я вошел в фойе.
— Надо помыться, — ответил я, проходя мимо него и перепрыгивая через две ступеньки.
— Я просто хотел убедиться, что всё в порядке… Хорошо, хорошо поговорим потом, — крикнул он мне за спину.
Горничная — кажется, её звали Опал — ждала меня на верхней площадке лестницы.
— Вторая дверь направо. Спальня с ванной для тебя, чтобы... — она сделала усилие, чтобы не смотреть на брызги крови на моей коже и одежде. — Приведи себя в порядок. Просто положи свою одежду на стул у двери, а я постираю её и почищу для тебя, всё будет готово примерно через час.
Я кивнул в знак благодарности и прошел мимо. Я не доверял себе настолько, чтобы говорить с ней, особенно тогда, когда внутри у меня бушевала буря, больше похожая на черную воронку торнадо. Скажу ли я «спасибо» или сверну ей шею? Я и сам не знал. Это должно было напугать меня до чертиков, но не пугало. Я был таким, каким надо было стать, каким мне пришлось быть.
Я вошел в спальню, разделся и направился в душ. Как только я разобрался с кранами, я встал под струи и смотрел, как мои грехи смываются и исчезают в канализации. Что подумает Эйнжел, если увидит меня в таком состоянии? Захочет ли она сбежать? Так и должно быть. Такое существо, как я — ноль сомнений, без всякого раскаяния — никогда не должно находиться рядом с таким ангелом, как она. Мягкая и сладкая, с нежным сердцем и телом, созданным для того, чтобы мужчина мог погрузиться в неё и поклоняться ей, она все ещё была живой и не очерствела, несмотря на все попытки этого мира сломить её.
Мой член встал, когда мои мысли полностью обратились к женщине, которая очаровывала меня в течение стольких лет. То, как она выглядела в этом свадебном платье, прикосновение её рук, доверие в её глазах — адская пытка. Я наклонился и схватил свой член, сжимая его в кулаке, закрыв глаза и думая только о ней. Я хотел, чтобы она лежала подо мной, её тело было открыто, а киска влажной. Толчок внутрь неё был бы самым близким путем к раю, который у меня был. Я провел рукой вверх и вниз по своему члену, мои глаза закрылись так, что я видел только её темные глаза, призывающие меня трахнуть её сильнее, быстрее.
— Дэвид?
Моя рука замерла.
— Дэвид, ты здесь?
Это она звала меня из спальни.
Я выключил воду и откликнулся:
— Тебе не надо было сюда приходить.
— Мне очень жаль. Я хотела убедиться, что с тобой всё в порядке.
Её голос прозвучал ближе — олененок слишком близко подобрался к горному льву.
Я схватил белое полотенце и обернул его вокруг талии. Бесполезно. Её голос сделал меня тверже, чем когда-либо в моей жизни. Я заставил его опуститься.
— Ты должна уйти сейчас же, — мой голос был низким, животным, но это было справедливое предупреждение. Если бы я вышел из ванной и увидел её, я знал, что моего самообладания не хватит, я сломаюсь.
— А я не хочу. Мы можем, пожалуйста... — она задохнулась, когда я вышел из ванной, и её взгляд скользнул по моей обнаженной фигуре.
Глава 18
Эйнжел
Дэвид схватил меня за попу и подтянул вверх по своему мокрому телу, пока мы не оказались лицом к лицу.
— Я же велел тебе уходить.
Я не могла отдышаться, не могла даже представить себе тот неистовый жар, который пронзил меня от прикосновения его рук, от вида его обнаженного тела, от острого желания в его голосе.
— Я… Я… не…
Ничего. Я не смогла больше произнести ни слова.
Он сжал мой зад сильнее, его большие руки обхватили меня, а сам он смотрел мне в глаза, не отрываясь.
— Надо было уходить, — проговорил он и грубо впился в мои губы неистовым поцелуем.
Я схватила его за плечи, мои пальцы скользнули по его влажной коже. Он не давал мне никакой передышки, его губы заставляли меня капитулировать, его язык завладел моим ртом, пока он жадно целовал меня. Я открылась для него, позволяя ему попробовать и брать всё, что у меня было, все мои чувства, отдавая всё, что могла. Никто никогда не прикасался ко мне так. Он прижал меня к своему паху с эрекцией, его восставшая плоть была твердой и горячей. Я застонала. Он проглотил мой стон, затем скользнул вверх и вниз по моему телу своим членом, посылая покалывание через мой клитор.