Девушка разразилась бранью:
— Ах ты, неблагодарный сукин сын! Как ты смеешь так со мной поступать? Пошёл вон отсюда! Мне плевать, что с тобой будет! Можешь хоть сгнить там, на улице!
Слова всегда были одни и те же. Тони мог даже предугадать, что она скажет дальше.
— Весь город будет знать, что ты зовешь мамочку во сне! Ты даже носа на улицу не высунешь от стыда!
»Так я и думал. Все бабы одинаковые. Немного разнообразия им бы не повредило».
Тони пожал плечами и вышел из комнаты, не сказав ни слова.
Проклятия превратились в рыдания, и их вообще стало не слышно, когда он вышел на улицу. Соседи девушки выглядывали в окна, желая увидеть, из-за чего шум.
Тони знал, что за несколько часов слухи расползутся по городу, что бы она там ни говорила. Но ему было всё равно.
Солнце уже выглянуло из–за окружающих домов, и он двинулся в сторону дома, пытаясь ухватить обрывки своей памяти.
Единственными чёткими воспоминаниями были оживший труп Денверса и лицо его мёртвой матери.
— Тони, говорят, ты довел Керри до слёз.
Тони знал, что услышит этот вопрос, как только появится в »Подвальчике Бобби«. Он проспал весь день и, проснувшись незадолго до заката, направился в свою любимую забегаловку.
Наёмники одновременно повернулись, чтобы услышать его ответ.
— Ну–ка, расскажи нам, как всё было, — прицепился к нему наёмник по имени Экол. Это был маленький неприметный человек, который уже отжил свои лучшие дни как боец. Но глубокое знание законов делало его весьма полезным в преступном мире. А еще Экол очень интересовался сплетнями, и грязная болтовня о Тони кое–чего стоила.
— В своё время я был популярен среди девочек, — продолжил Экол. — А такую куколку, как Керри, ни за что бы не отшил.
— Да плевать я хотел, — безразлично произнес Тони.
— Тони, это нехорошо! — Экол подтолкнул к нему стул и жестом предложил Тони сесть. — Может, возьмёшь сегодня выходной, и мы поговорим о женщинах? — Он протянул Тони, обхватившему руками голову, фляжку рома. — Пока там что–то есть, можно болтать хоть до утра!
— Отвали! — Тони сердито отмахнулся от него. Наёмники вокруг согнулись от хохота, но Тони было всё равно. — Я пришел сюда за работой. У меня долги. Я недавно испоганил свои любимые ботинки и плащ, который стоит больше, чем каждый из вас! И мне ещё на новые пушки надо наскрести.
— Новый плащ? Очень на тебя похоже, — перебили его.
Тони улыбнулся. Грю с недобрым выражением лица вышел вперёд.
— В чём дело, Грю? — Тони был благодарен тому, что получил возможность увильнуть от расспросов Экола.
— Нашли тело Денверса. Его друзья не слишком рады.
Тони озадаченно посмотрел на него. Ошибки быть не могло, это был тот самый труп, с головой или без.
— Он был в твоём плаще, — многозначительно добавил Грю. — Порубленный пополам.
Слова прокатились по бару, наёмники впитывали информацию, как губки. Несколько секунд прошло, прежде чем они начали перешептываться.
— Он что, убил его?
— Этого чёртова Бешеного Пса.
— Постойте, что, со всей его командой?
— Значит, Клуб Оз открыл на меня охоту, — шёпот в Подвальчике затих с первым же словом Тони.
Клуб Оз был сборищем выходцев из преступного мира. Они платили взносы за то, чтобы охотиться на людей в отместку за смерть членов клуба. Первый, кто добудет голову цели, срывает весь куш. Членство в Клубе Оз было единственной причиной, по которой Бешеный Пёс Денверс протянул так долго. Тони осознанно оставлял его в живых все девяносто девять раз — чтобы избежать гнева Клуба Оз.
— Именно, — подтвердил Грю. — Думаю, они уже идут сюда. Сомневаюсь, что тебе интересно, сколько дают за твою голову. Куча народу захочет урвать такой джек–пот.
Чуть ли не у каждого в преступном мире был зуб на Тони, так что у Клуба не будет недостатка в желающих поучаствовать в охоте. Обычно они нападали без предупреждения, и переговоры были невозможны. И откупить свою голову для Тони тоже никогда бы не смог, вне зависимости от её цены.
Тони мысленно обругал себя за то, что забыл о дружках Денверса. Он знал, что никто не поверит его словам, что Денверс был уже мёртв, когда Тони отрубил трупу голову.
— Не знаю, что там произошло, — произнес Грю, — но тебе следует залечь на дно хотя бы на время.
Грю не просто так беспокоился за Тони: он понимал, что любой, кто окажется рядом, будет втянут в эту охоту. Ради дочерей он должен был отдалиться от друга.
— Знаю, — вздохнул Тони, — отсижусь где–нибудь, пока страсти не улягутся.
— Так будет только лучше. Хотя это плохо скажется на твоих долгах.