Сквозь боль Данте медленно повернул голову к Гилверу, лежавшему без сознания перед ним. Бинты, опутывающие лицо незнакомца, медленно расползались.
Данте увидел сияние пепельных волос.
Он задыхался. Глаза Гилвера открылись, вонзившись в Данте взглядом, полным ненависти. Бинты почти полностью спали, открыв благородное знакомое лицо.
Для Данте это было сравнимо с изучением зеркала.
- Что… Почему у тебя мое лицо?
Гилвер плюнул кровью, не в состоянии говорить. Его глаза были настолько злы, что, казалось, эта энергия выходит наружу, обещая отомстить.
Но Данте смотрел теперь не на лицо. На груди его противника висел амулет. Амулет, который полностью соответствовал его собственному.
- Что происходит? Кто ты? - шептал он испуганно.
Только силой воли Данте заставил тело двигаться. Волны боли грозили лишить его сознания.
- Почему это у тебя? Почему у демона этот амулет?! Ответь мне!
Но Гилвер не мог ни говорить, ни слушать.
- Скажи что-нибудь! Что-нибудь! Гилвер!
Данте с трудом полз к Гилверу. Тело демона начало рассеиваться в холодном воздухе Подвальчика. Вместе с этим сам бар стал преображаться, освобождаясь от тисков мира демона, возвращаясь в свое нормальное состояние.
- Стой! Гилвер! Кто ты?
Лицо Гилвера оставалось искаженным злобой, испаряясь, частичка за частичкой.
- Гилвер! - кричал он в отчаяние.
Просочился солнечный свет, осветив дыры от пуль Данте, поглотив последние атомы тела Гилвера. Единственная вещь, что осталась – его изящный меч.
Имя Гилвера было выгравировано на эфесе. Данте сорвал амулет. Он смотрел на него и на меч по очереди до тех пор, пока омерзительная реальность не стала очевидной.
На амулете было два имени.
Первое - Данте.
Другое - Вергил.
Имя его брата-близнеца, потерянного со дня смерти его матери.
То же самое лицо. Тот же цвет волос. Такой же амулет.
Данте выронил оба предмета, упав на спину. Меч, потерявший своего хозяина, раскололся.
Гилвер был братом Данте.
Две стороны одной монеты.
- Эй! Что случилось с тобой?
Данте потерялся в собственных мыслях, а теперь знакомый голос возвращал его к действительности. Он не имел ни малейшего понятия, сколько прошло времени.
Солнце ярко освещало руины Подвальчика, поэтому он предположил, что прошло немало часов от рассвета. Когда он попытался встать, впервые осознал полностью, какой степени ранения он получил.
«Проклятье! Я еще не излечился полностью».
Но, так или иначе, он мог подняться без посторонней помощи.
Энзо вытаращил глаза на Данте.
- Тони! Ты в порядке? Какой глупый вопрос! Я вижу, что ты не в порядке! Ты жив?
- Эй! Не тряси меня так! Раны все еще болят.
Энзо не отпускал. Он быстро тряс Данте.
- Что здесь случилось?
- Ладно, ладно. Я расскажу. Но сначала подставь плечо. Это не место для бесед.
Энзо помог Данте.
- Парень, странно видеть тебя таким побитым. Это первый раз, когда я застал тебя в таком состоянии, Тони.
- Да, дерьмо случается. О, кстати, - Данте с большей силой оперся на Энзо, - имени «Тони» больше нет. С этого момента зови меня Данте.
- Э? Ты это о чем?
- Расскажу, когда выйдем. Пивная напротив должна подойти, - сказал Данте.
- Ты угощаешь?
Подвальчик Бобби рухнул в тот момент, когда оба мужчины выступили на тротуар снаружи, словно он ждал, давая им выйти.
Это был конец богатой на события ночи…
На ближайшее время тени нелюдей скрылись и исчезли из воспоминаний людей.
- Все, что у меня есть на сегодня, - полная скукотища. Проклятье!
Данте полностью исцелился от ран, которые, казалось, заботили его не больше, чем возможность съесть мороженое с клубникой еще раз. Он откинулся назад на любимом стуле, раскачиваясь на двух ножках, закинув собственные ноги на стол из черного дерева, за которым получал хоть какие-то деньги.
Данте похоронил все связанное с Тони, начав новую жизнь в новом городе. Он, наконец, воплотил мечту о собственном офисе. Но его усилия вернуться к работе наемника оказались не такими успешными. Частные расследования были безнадежно монотонными. Поисков потерявшихся собак и положенных не на место обручальных колец было недостаточно, чтобы разогнать кровь. Но результат второсортных заданий помогал оплачивать счета, и свет в конторе не отключали.
Данте установил яркую неоновую вывеску и чучела животных в витринах, но декорациям не хватало общности. Даже стол для бильярда не смог привлечь новых посетителей.