– О как. Вы, смотрю, всё уже порешали. – совсем не удивился Ванька. Самостоятельные у него сестрицы. Многое сейчас ему просто утвердить остается, а у них всё уже продумано, по полочкам разложено.
– У нас даже списочек написан, что на ближайший месяц и на потом надо. – согласилась с ним Евдокия.
Поехали в деревню на следующий день с утра. По холодку, как Ванька выразился. До Бакулей довольно быстро докатили, братанихе в ворота не успели постучать – она сама навстречу вышла. Встретила дорогих гостей как положено, продуктом своего производства угостила. Переговорили о поставках муки, мяса, масла. Опять же с ней – мужа её ещё в июле мобилизовали, она сейчас на хозяйстве за старшую. Почти все мужики деревни сейчас на фронте. Слава Богу, пока никого не убили.
– Глафира, может тебе чем помочь? Денежек подкинуть? – Ванька по- родственному к братанихе обратился.
– Да что ты, Ванечка. Ничего не надо. Государство солдаткам теперь помогает. Некоторые бабы в деревне сейчас говорят, что подольше бы их мужики в армии были, но только чтобы там их не ранили и не убили. Целыми домой вернулись. С августа денежки нам за них дают. Когда мужиков забирали, волостной писарь нам всё хорошо рассказал. – отмахнулась братаниха.
– Велика ли подмога от властей вам за солдатиков? – поинтересовался Ванька у Глафиры.
– Писарь то волостной нам по родне дальней через дедушку Егора приходится, вот и всё рассказал, как и что сделать. Бумагу даже помог составить. За кормильца, если его в армию забрали, каждый месяц денежки положены на жену и детей солдата, а также его отцу, матери, деду, братьям и сестрам, если они содержались трудом мобилизованного. Продовольственное пособие это называется – деньгами дают в расчёте на покупку для каждого одного пуда двадцати восьми фунтов муки, десяти фунтов крупы, четырёх фунтов соли и одного фунта постного масла. Это на взрослого, а на ребенка – половину. Учти, Ваня, каждый месяц. Цена устанавливается как на базаре в Вятке. У нас то – избы свои, хлебушек и всё прочее тоже сами растим, а не покупаем как в городе. Бабы некоторые таких денег отродясь в руках не держали. Сразу себе ситца и другой мануфактуры накупили, стали рады-радешеньки. Сейчас, ты ещё все излишки в нашей деревне брать по хорошей цене будешь, а не перекупщикам нам дешево сдавать – заживём… Да, ещё говорил писарь, что пересчитывать пособие будут если цены увеличатся. – вывалила гору информации Глафира на Ваньку.
Братаниха не только своего не упустит, а ещё и чужого прихватит. Записала на своего мужика-кормильца явно пол деревни, а попробуй проверь. Писарь по родне, кому надо – сунула. Бой-баба. Такая не пропадет.
Кстати, на пособия семьям нижних чинов за первые девять месяцев войны казна потратила более двухсот шестидесяти семи миллионов пока ещё не очень сильно обесценившихся рублей. Это примерно половина бюджета Военного министерства Российской империи в 1913 году…
На большую семью, особенно в Средне-Азиатском и Закавказском районах империи в месяц выходило до пятидесяти рубликов. Селяне таких денег, действительно, раньше и не зарабатывали, а вот в городах, где и семьи были поменьше, и покупать при постоянно увеличивающихся ценах всё надо было – мягко сказать – не шиковали.
После охоты.
Глава 10. Проблемы городового врача Ивана Афанасьевича
Вятка. Губернская земская управа.
Иван Афанасьевич сегодня опять помогал коллегам в губернской земской больнице. Вел амбулаторный прием, оказывал неотложную помощь, а уж они стационарных больных лечили…
Как война началась, много врачей ушло на фронт. Примерно четверо из каждых десяти в армию было мобилизовано. Не так давно присутствовал Иван Афанасьевич на совещании в губернской земской управе, так там было сказано, что в Вятской губернии сейчас не замещено тридцать семь должностей врачей и восемьдесят семь фельдшерских вакансий имеется. Особенно плохая ситуация в Елабужском, Котельническом, Нолинском, Орловском и Сарапульском уездах. Да и в самой Вятке не сахар – Ивану Афанасьевичу постоянно предложения поступают о необходимости поработать, а у него ещё ежедневно освидетельствования, призываемых в армию и других дел полно по службе. Коллегам всё равно он помогает – в военное время люди болеть не перестали.
Амбулаторный прием сейчас без каких-то особенностей, если только мужчин меньше стало, а вот экстренность – очень много отравлений суррогатами алкоголя. Сегодня Иван Афанасьевич Николая Александровича не раз уже недобрым словом поминал вследствие этого, но только про себя. Вслух, по военному времени, это весьма чревато будет…