Запойный статистик на лавку в помутнении сознания опустился, чуть сердце у него на части не разорвалось от понимания того, что из его рук уплыло…
– Персидская посуда, старина невероятная… – только и смог он из себя сквозь зубы выдавить. На Ваньку зло поглядывал и прикидывал – продешевил, облапошил его владелец публичных домов…
Ванька заткнул его словоизлияния незаметным бабе точечным ударом в нужное место. Сейчас статистик только маленькими порциями в себя воздух втягивал и не до комментариев уже ему было.
Ванька же принялся находку разглядывать. Посмотреть было на что. Ежели бы в избе в этот момент вместе с бабой, её детишками-шалунами, статистиком-горемыкой и Ванькой Воробьевым ещё и эксперт из Императорской Археологической комиссии присутствовал, то через некоторое время, необходимое ему для выхода из состояния полного обалдения, рассказал бы он присутствующим много интересного.
Например, что стреляющий из лука всадник на коне в поднявшегося на задние лапы льва, что на блюде изображен, это не просто мужик, а иранский царь Шапур II. Одного льва он уже убил, а второй скоро к первому присоединится. Изготовлено это блюдо примерно в 320 году нашей эры.
На другом блюде, где уже верхом на верблюде кто-то на газелей охотится, это царевич Баграм Тур, он же сасанидский царь Варахран V. Позади его сидит рабыня Азаде. Сюжет этой охоты имеется в поэме Фирдоуси «Шахнаме», относящейся ещё к домусульманской эпической традиции.
Ислам изображать людей, животных и древних божеств не велит. На арабском Востоке пользоваться этими блюдами с изображениями не положено, зато на берегах Серебряной реки – сколько угодно…
В старом мире попаданца эти блюда увидят свет Божий на полянке в глухом вятском лесу на десять лет позже, а потом будут жемчужинами и главной ценностью коллекции иранского серебра в экспозиции Государственного Эрмитажа. Кроме них, займут достойное место в музейных витринах и прочие вещи из данного клада – среднеазиатские светильники VIII века, византийское и греческое серебро изумительной работы… Здесь же что-то пошло не совсем так – клад пастушком раньше был найден. Попадет ли он сейчас в Императорскую Археологическую комиссию – большой вопрос. Ванька в настоящий момент все эти уникумы у бабы выкупил – вывалил на стол пачки денег. Специально на рублевые бумажки он крупные купюры разменял. Большая разница – перед владельцем ценностей несколько крупных банкнот поместить или же кучу пачек мелочи. Там сумма и гораздо меньше может быть, а на психику продавца действует нужным образом.
Баба Ваньке была благодарна – не будет сейчас голодать её семья, статистик проклинал свою горькую судьбу, а сам Иван наконец вспомнил, откуда эти блюда ему с самого начала знакомыми показались – видел попаданец их на экскурсии в музее в Ленинграде, куда их детский дом как-то возили. Тогда уже душа его к прекрасному тянулась, и он их долго тогда через стекло витрины рассматривал…
Это блюдо теперь тоже Ванькиной собственностью является.
Глава 33. Про чудесную страну Биармию, Строгановых и прочее
Вот такую реку Вятку, как и Васнецов, Ванька и статистик проездом видели.
Езда по вятским стёжкам-дорожкам на лошадиной тяге – мероприятие длительное и скучное. Статистик первоначально дулся на Ваньку как мышь на крупу, но тот умел языки развязывать. Если служащий статистического комитета – мастер девкам из Ванькиных заведений лапшу на уши вешать, развлекать их своими побасенками, так пусть и самого Ивана в дороге веселит.
В придорожном трактире угостил Ванька статистика самогоном, там его воровски из-под полы наливали – тот и отмяк. В дорогу ещё сулейку местного зелья купил и время от времени горькому пьянице подливал. Вопросы правильно задавал и рассказам его внимал. Что было там правдой, а что статистик от себя добавлял – не известно, но слушать было интересно и информативно…
– Вот добыл ты, мил человек, немного закамского серебра и рад-радешенек. Спору нет – экземпляры отборные и в сохранности великолепной, но раньше то тут таких изделий пуды несчитанные были… – статистик прервался, просительно на Ваньку посмотрел.
Ванька налил – жалко, что ли. Сам он такую сивуху всё равно пить не будет.