Похудел, но вид имеет бравый. Как шинель снял – сестры заохали, а Ванька Федору подмигнул – знай наших. Посмотреть было на что – три знака отличия Военного ордена и столько же Георгиевских медалей. Славно воевал Федор.
Тут же стол накрыли, про беды и несчастья свои почти забыли и воина угощать принялись. Это что сестер касалось. Ванька бдительности не терял. Федору даже шепнул, чтобы много не пил – дело сегодня ночью у них будет. Тот головой знак дал – понял, сделаем всё в лучшем виде…
За расспросами и разговорами время летело незаметно, за окном на небе уж звездочки появляться начали, а сестрам всё было интересно – расскажи да расскажи… Федор сначала отнекивался, ничего мол необычного не делал, воевал как все, а потом после принятого и разошелся. Откуда что и бралось – научился Федор на фронте складно излагать, хоть сейчас его на кафедру в университете. Ванька больше ел, на спиртное не налегал. Федор сначала про Ванькину просьбу немного подзабыл, ногой под столом его даже Ивану толкнуть пришлось и глазами на рюмку указать.
Местами рассказ Федора был приукрашен, но даже если делить на три – немцев он извел не мало. Кстати, сказал Воробьевым бравый старший унтер, что где-то ещё его один крест ищет, никак найти не может. Будет у Федора аж два Георгия четвертой степени. Не совсем это правильно, но у них на фронте ещё и не такое бывало. В газете писали, что в прошлом году унтер-офицер Порфирий Панасюк сразу одновременно три креста получил по приказу Верховного Главнокомандующего – третьей, второй и первой степени. Четвертая у него уже была. Поймали его немцы, страшно пытали, но он военную тайну не выдал. Один подпрапорщик вообще пять Георгиевских крестов имеет. Во как бывает…
Почтовая карточка из времени попаданца.
Глава 49. Ночной гость
Чем таким женщина колотит своё бельё?
Сестер Ванька Воробьев по их домам терпимости сегодня вечером не отпустил. Велел сидеть в одном месте – у Александры. Спать по очереди, чтобы всегда кто-то из них бодрствовал. Неизвестные парни поджогами пугали, а вдруг и запалят на самом деле. Учует тогда часовой дымок и выведет всех на улицу.
Подобные инструкции девкам тоже были даны. Кроме этого во все имеющиеся ёмкости воды из колодца набрали. Одна умница хотела ведра в сенях оставить. Ванька её поправил – вода замерзнет, ледышками огонь она тушить собирается?
Перешли публичные дома на осадный режим. Во как – страна воюет, а проститутки, что не люди? Им тоже в сражениях поучаствовать надо…
Это Ванька с девками шутит, их подбадривает. Не дает впасть в страх и уныние. Говорит – если что, он рядом. Когда победу над супостатами одержат, он всем медали выдаст. Временно поносить у Федора займет – у него их вон сколько много.
Девки как Федора увидели – осмелели враз. Вернулся их защитник, с ним им теперь ничего не страшно. Ветеранши новеньким про их начальника охраны былины и сказания начали излагать. Те только рты раскрывали и ахали.
Федор и Ванька по крайней приняли, в тулупы обрядились, огнестрел проверили и в баньках на задворках у двух домов терпимости схоронились. Третий рядом располагался, так что Иван его тоже под контролем держал. Понятно, что не со всех сторон, но с улицы то чаще дома не поджигают. Вредители обычно это со стороны огородов учиняют. Да – на Хлыновке у всех огороды имеются. Не только при жилых домах. Ванькины дома терпимости тоже приусадебное хозяйство имеют.
Кидают, конечно, факелы, а также бутылки с керосином и с проезжей части, но это не эффективно. Поджигать лучше с укромного места, надо дать огню разгореться… Бутылка же в стену с дороги брошенная – это больше попугать, суету и беспорядок навести. Баловство, одним словом.
Банька, в которой Ванька сейчас затаился, была уже старенькая. Зайдя в нее опять его мысль посетила, что надо бы по теплому времени её сносить и новую ставить. Она Воробьевым вместе с домом от старых хозяев досталась. Сам дом то ещё сотню лет простоит, ничего ему не сделается, а сооружение для омовения новое уже нужно. Народу то в той бане моется много – не одна семья как обычно это бывает, а каждый день помещение по назначению используется. Девки должны гигиену блюсти и посетителей чистым телом радовать, вот и чаще у них помывки чем у других. Профессиональное, так сказать, требование к их образу жизни.
В саму баню Ванька не пошел, а в предбаннике разместился, в пристроечке дощатой при сем домике. В помещении для мытья окошечко одно и совсем крохотное, да и снегу в эту зиму много навалило и до половины его занесло. Мало что из него высмотришь, а в предбаннике дверь полностью затворять не стал и через получившийся проем за домами поглядывал. Немного нанесет снегу – не беда, уберем, не переломимся.