– И останавливаются? – удивился Ванька.
– Сами разве этого не наблюдаете? – вопросом на вопрос ответил инженер.
Наблюдал Иван такое явление. Как раз сейчас два мужика, и баба от железнодорожной насыпи куда-то в сторону леса удалялись.
– Ещё и по другой причине незапланированные остановки случаются. Увидит бригада хорошие березки и просит машиниста остановится веников свежих наломать. Тут уж половина пассажиров в лес устремляются за вениками – любит наш народ попариться. – продолжил свои чудные рассказы инженер.
Ванька порадовался, что сейчас не время чистолистку ломать, а то так бы и до Котласа не доехали в нужное время.
– Совсем беда, когда грибы пойдут. Тут тоже всем поездом их собирают. Как паровоз гудок даст – все обратно в вагоны с корзинами собираются. – усмехнулся инженер.
Иван ещё раз порадовался – не грибной сезон сейчас, хотя, кто его знает. Выступ у грибов не по календарю бывает. Один его знакомый фельдшер из губернской земской больницы как определяет, что грибы пошли? Смотрит – поступают косяком отравившиеся грибами, значит – пора в лес идти.
Доехали до Медянки. Кругом поля, навозом попахивает. Из вагона четвертого класса выходят жители Крохотки, Силачей, Подгорцев…
Вот и станция Юрья. Стояли двадцать минут. Всё строго по расписанию. Кто едой не запасся – в буфет бегали. Не на каждой остановке такие заведения имеются. Вокруг станции – сплошь леса. На шесть километров к югу лес тянется до деревни Высоково, на восемь – к западу до села Верховино и на километр к востоку до деревни Суслово. Сразу за станцией дорога по мосту пересекает речку. Реалист А.С.Гриневский в его строительстве поучаствовал. Правда, совсем немного.
Докатили до Великой. Буфета тут нет. Инженер Ваньку об это заранее предупредил, и он покурил без торопливости на вольном воздухе. Станция эта была аж на три пути, имелся на ней деревянный вокзал и водонапорная башня.
Двинулись к Мурашам. Рядом с Ванькиным вагоном медленно проплывали поля, выгоны, а время от времени и деревни. Места были всё холмистые, но гор не наблюдалось. Наконец добрались до станции.
Мураш – это по-вятски мелкий муравей. Мурашей Иван не заметил, а вот комаров было просто море. Станция находится на сыром и болотистом месте, так что им тут полное раздолье. На вокзале имелся большой буфет, и пассажиры отвели душу. Попаданец ещё в своем старом времени удивлялся – куда в поезде в пассажира столько еды входит… Едят и едят, едят и едят, не останавливаются…
Пять минут постояли на Староверческой. Происхождение названия объяснения не требовало. Во всех местах губернии они проживают, а вот этим повезло. Станцию даже в их честь назвали.
В Опарино стояли в пять раз дольше. Сейчас станция к Вологодской губернии относится, но скоро вятчане её к рукам приберут.
Альмеж Ванька проспал. Был он глубокой ночью. Пинюг тоже не видел. Кто же в четыре часа утра в вагоне в окно выглядывает?
Про Пинюг он только в газете читал. Вернее, про одного жителя Пинюжанской волости. Как тот на паровоз ходил смотреть. Как уже было сказано – железной дороге много внимания в прессе того времени уделяли.
Газета была старенькая, но когда попаданец в новом для него мире очутился, он из всех источников информацию собирал, ничем не брезговал.
Прописано там было следующее: один крестьянин желая высмотреть локомотив и вообще чугунку, направился с этой целью на ближайшую железнодорожную станцию. Лишь только пришел он на станцию, а там катит целый поезд. Увидев, с какой неимоверной, по его мнению, быстротой движется состав и, допустив, что он может его смять, он бросился бежать домой. Односельчанам он позднее рассказал следующее: «Ходил я сейчас смотреть машину. Прихожу к столбику, она и идет: глаза зеленые у ней большие. Как увидела меня, запышкала, запышкала!.. Я бежать, да в лес, она зашноркала, зашноркала – да за мной. Я от неё по лесу, по пенью, она за мной и всё шноркает. Я бежал, бежал, да в куст, она посмотрела на меня, пошноркала, да и обратно».
Станция Староверческая.
Станция Мураши.
Глава 59. Прибытие в Котлас
Станция Котлас.
Хорошо спалось Ваньке Воробьеву под стук колес. Глаза продрал он только в Лузе. Стрелки на часах уже почти девять утра показывали. Согласно расписанию поезд стоял здесь целых двадцать пять минут, буфет на станции имелся вот и решил он чаю попить.