Идущие по улице уже почти с калиткой Воробьевых поравнялись. Так, так, так, а не мимо ли Ванькиного жилища их путь лежит? Совсем им не интересен дом терпимости и его обитатели. Похоже на это…
Только хотел Иван сестрам отбой тревоги объявить, как из соседней комнаты справа по народу на проезжей части выстрел прозвучал. Тут же и слева от Ваньки оставшиеся две сестрицы стрельбу начали. Снова справа. Два раза слева.
– Стойте, дурищи! Прекратить! – что есть мочи заорал Ванька.
Да разве их теперь остановишь. Берсеркеров доморощенных. Схватили другие, заряженные, ружья и опять стрелять принялись.
Хорошо хоть, похоже, ни в кого не попали. Народ внизу на улице тёртый оказался, мгновенно рассредоточились, своё оружие с плеч сдёргивают, сейчас Воробьевым ответку дадут.
– Ложись! – как мог громко крикнул Иван сестрам. Сам тоже на пол бросился.
По окнам публичного дома ударил залп, второй. Ванька ждал третьего, но его что-то не было. Минуту полежал, а потом – ума то совсем нет – из окна на улицу выглянул. Тут бы он в глупую голову пулю и словил, но у людей на улице совсем другие приоритеты были, и они сейчас быстрым шагом уже от публичного дома удалялись.
На улице перед калиткой только что-то лежать осталось. Сумка что ли какая…
– Все живы? – Иван выходя из комнаты в общий коридор своего заведения только и спросил. Убил бы дур, разорвал на мелкие кусочки. Сказано же было, что стрелять только по команде, а они сами палить из окон придумали. Чудо какое-то сейчас произошло, не иначе как пожалели убогих на небесах. Похоже, что отряд военных сестры обстреляли, а они возьми и пройди мимо. Кому рассказать – не поверят. Не бывает просто такого.
– Жива. – в правой от Ивана комнате кто-то ещё не веря в счастье своё ответил.
– Тут мы, тут… – слева раздалось.
Тут они… Да черти бы их под землю забрали…
– Стрелять то кто вам разрешил, милые сестрички? – опять же на повышенных тонах Ванька выдал вбегая в комнату.
Сидят на толстых своих жопах па полу, бледные, губы трясутся… Перепугались до смерти. Третья тоже со своей позиции выволоклась, ружьё за ремень по полу тащит… Надавал Бог помощников, чуть все скопом на тот свет не отправились…
– Не к нам же они шли. Вы зачем такое устроили? – уже чуть успокоившись посмотрел на сестер Ванька.
Молчат. Герои бабьего батальона недобитые.
Часа полтора сидели Воробьевы в своих хоромах тихо как мыши. Вдруг обиженные военные вернутся? Разберут ведь по брёвнышкам публичный дом вместе с обитателями. Живого места не оставят. Это тебе не с пьяными мужиками воевать…
Боженька за тучами решил всё же сегодняшнее везение у брата с сестрами не ломать. Не вернулись солдаты-дезертиры, а в вагоны загрузившись губернский город Вятку покинули. Содержимое кассовых кладовых отделения Государственного банка с собой увезли. Но не всё. Подранили картечью в правую руку всё же одного из них сестры Ванькины, он узелок с добычей то перед домом терпимости и обронил. Предводитель в котелке приказал своим на стрельбу из дома не отвлекаться, быстрее к вокзалу двигаться. Это дурынд и их братца и спасло.
Ванька, когда за калитку вышел полюбопытствовать – что там на улице после прохожих солдат осталось, узелок и прибрал. Гильзы от трёхлинеек собирать не стал, да их и снегом уже занесло, так только на них ноги подкатывались, чуть не упал ещё из-за этого.
Вернулся в дом. Сестрам велел стол накрыть. Спасение он их отмечать будет, а им приказал по очереди сегодня у окошечка сидеть и посматривать – не вернется ли кто в целях восстановления справедливости.
Больные "немкой".
Глава 23 Узелок
Российские солдаты в шлемах Адриана.
Утро, оно во многом от вечера зависит…
Ещё оно вечера мудренее…
Это уж точно. Зачем вчера напился? Отметил чудесное спасение себя и сестер? Нашел время и обстоятельства – сестры то всю ночь глаз не сомкнули, у окон как сычи сидели и всё ждали, когда обстрелянные ими солдаты вернутся. Немало седых волос у них после этого прибавилось. Их дорогой Ванечка же напился как зюзя и спать лёг…
Башка то дурная как болит… Не нашлось у сестриц ничего лучше самогонки, вот и страдай теперь…
Клин, как говорится, клином вышибают. На улице хоть и прохладно было, но выскочил зайчиком-побегайчиком Ванька в снег перед крыльцом до пояса обнаженный и принялся этим самым снежком обтираться.
В последние годы он не на печи лежал, так что не худосочного поросенка напоминал. Было что снегом порастирать. Мышцы под кожей так и бугрились. В прошлом времени попаданца вполне он мог на каком-то чемпионате по бодибилдингу призовое место занять.