Коту всё под хвост. Получили подарочек.
– Счас, погоди. – Федор в соломе на телеге зашарил. Что-то ему в жопу упиралось, когда ехали. Медлить сейчас нельзя. В Бакулях, если кого молния ударит, в землю закапывали. Отходили после этого некоторые, не все, правда.
Будущего шурина на покосе, мальцом Федор в то время ещё был, так и спасли. Игнат с Фролкой тогда неглубокую ямку сразу в земле стали копать. Куда ноги поместятся – поглубже, а голова и туловище чтобы повыше были. В две руки копали – быстрее это делать надо. Шириной – чтобы только человека уместить, длиной – во весь рост. Ноги, как потом Евдокия говорила, сгибать нельзя, вольно они должны лежать. Глубоко рыть не надо – на стоячую ладонь только землей закидать. Не дышал шурин, белей савана был. Примостили его в выкопанное место, землей закидали, только лицо наружу над землей видно. Да, голышом закапывали, одёжу всю сняли. Стоят мужики, ждут. Фролка даже уже курить начал – злой курильщик он был. Тут шурин всхрапнул и задышал, протяжно так. Сначала неровно, а потом уж нормально. Через небольшое время глаза открыл, но как будто не понимал, что с ним. Руками начал шараборить, мычать, а потом и отутобел. Мужики его на телегу и в деревню. Там в бане ещё долго водой теплой его отливали, а бабушка Егоровна ему травки всё какие-то заваривала. К осени мужик и оправился, но маленько всё же дурковатый стал. Главное – живой, Глафира на него не нарадовалась. Смирный стал и не пьет. Ребяток ещё троих потом они родили. Чипа у него как каменная была. Это уж со слов Глафиры…
Во, что в заднее место то упиралось. Топор в сене на дне телеги имелся. Федор его схватил и дёрн стал на поляне рубить. Без лопаты то намаешься. Мужики тогда на покосе литовками его с земли снимали.
Наметил прямоугольник, как на могилку почти, а потом и полосы начал вырубать. Иван же их в сторону отворачивает, отбрасывает. Больше они не пригодятся.
Корней старых на поляне много. Деревьев уж нет, а они остались. Федор их топором найденным сёк, а Иван уж руками землю аккуратно у ямины складывал – разбросаешь, а чем потом молнией ударенного то засыпать?
Умостили голого студента в результат своей работы Ванька и Федор, землицей забросали. Сели рядом. Всё как надо спроворили. Больше уж от них ничего не зависит.
Какое-то время прошло. Сколько – а кто знает? Часы то ещё у Сормаха в концлагере отобрали. Не оживает студент. Ещё посидели. Был бы табак – покурили. Его тоже нет – отобран, как и часы перед отправкой в тюремный замок…
– Отошел. – сожалея Федор выдохнул.
– Ладно, дальше сами будем разбираться. – Иван ему ответил. Не больно он в их реанимационные мероприятия и верил, но попытаться стоило. Ничего же больше не оставалось.
Поляна в лесу.
Глава 59 По лесам, мимо полей
Окрестности Вятки.
– Городили огород, а всё зря… – вздохнул Федор. На Ваньку покосился. Он ведь придумал с продовольственным полком на юг губернии ехать. Доберемся мол под защитой москвичей и свои дела провернем. Провернули. Теперь непонятно как домой воротиться. Ищут их уже? А может в нынешнем бардаке и забудут про Ивана с Федором? Не велики они птицы. Клад как теперь проведать? Одни сплошные вопросы, а отвечать на них некому.
– Иван, как мы у Сормаха оказались, записывали нас в какую-то бумажку? Ну, кто мы и откуда? – Ваньку Федор своими словами немного из задумчивости вывел. Но не до конца. Сидел тот рядом с мертвым студентом и о будущем, как и Федор размышлял.
– Да нет. Помнишь, он только сказал, что позже с нами разберутся. – ответил машинально Иван, а сам всё свою думу думал – как лучше к месту клада Пугачева теперь пробраться. Вроде затихло немного в нужной им волости. Лошадь с телегой у них имеется – всё не пешком идти. Оружия только нет. С одним топором много не навоюешь…
– Федор, повороши в телеге, может что хорошего там найдется. – распорядился вставая Иван. Что тут рассиживать – дело делать надо.
В телеге нашлись несколько пустых мешков, веревка и портяная сумка. Повезло мужикам – в сумке имелся начатый каравай хлеба, немного соли в тряпице и кружка. Мятая кружечка была, но и эта сойдет. Другой то всё равно не было.
По куску хлеба Ванька и Федор от каравая отломили, посолили и есть принялись. Одновременно у них это и обед, и ужин был – в тюрьме то они поесть не успели. Из ручейка холодненькой водички ещё зачерпнули. Немного заморили червячка. Вот такое у них небогатое получилось лесное питание.
Лошадка тем временем травки на поляне пощипала. Удобный она перевозчик – бензина для неё искать не надо.