Уже совсем собрался Ванька уходить, как в зале людей прибавилось. Две личности как чёртики из коробочки выпрыгнули. Самое главное — знакомые. Вылегжанин и Крутихин.
В правоохранительные органы после наезда стуловских они обращаться не стали. Сами решили своё имущество назад отбить. Собраться с силами и отомстить Ваньке и его компании. Только собираться с силами у них получилось как-то странно. С горя решили они чуть-чуть хлебного вина отведать, да силы свои не рассчитали. Где день, там и второй, а потом и запой начался. Имелся за якимовагинскими такой грешок — запойными пьяницами они были.
На фоне неумеренного и длительного потребления спиртосодержащих жидкостей злость к Ваньке всё нарастала, а соображения становилось всё меньше. Вот с утра и посчитали они себя вполне готовыми для расправы со стуловскими и в Вятку похмелившись отправились.
По старой памяти заглянули в «Париж», а там и ненавистный Ванька гоголем расхаживает и пальцы гнёт, на свой лад всё распоряжается… Взыграло у Вылегжанина ретивое, не пойми, как ножик сам в руку скользнул. Шаг, другой, вот уже до Ванькиной спины чуть осталось кованым железом дотянуться.
Заметил Ванька дружочков. В зеркале они настенном отразились. Кстати, его тоже надо менять. Мутно уже и с трещинкой, но Ваньку оно и такое выручило. Дикую ярость в глазах Вылегжанина зеркало показало и ножик в его руке тоже Ваньке стал виден.
Дальше всё как-то быстро произошло. Как свидетели потом городовому рассказывали, Иван Воробьев то спиной к Вылегжанину стоял, а то вдруг лицом к нему оказался — как будто змея извернулся. Зашипел как кот и Вылегжанина пальцем ткнул. Не как русский человек кулаком приголубил, а сделал как-то не по-нашему. Из того как кости вынули — рухнул на пол. Пока Вылегжанин падал, Ванька как дух бестелесный к Крутихину перетек и его тоже пальцем коснулся. Куда-то в туловище. Ни дыр, ни следов каких на рубахах не осталось, а мужики потом не меньше пол часа лежмя лежали. Стали потом как чумные и ушли. Воробьев ещё раньше заведение покинул. Дела у него. Жаловаться на Вылегжанина и Крутихина вроде и не собирался…
Где-то через месяц в Якимовагинской волости две новые могилки появились. Похоронили в них Вылегжанина и Крутихина. Перед смертью они тяжело болели. Фельдшер только руками разводил — никак диагноз им поставить не мог. Знахарка Зубариха что-то про злого духа бормотала, отвары давала, но помогали болезным они плохо — ломало их как мертвым мереком.
Глава 41. Колдун
Вятская губерния. Сарапул.
После случая в ресторане Ваньку стали побаиваться. Было от чего — пальчиком задел и здоровенные мужики на землю упали. Ну а потом, когда Вылегжанин и Крутихин тяжело заболели и умерли, народ ещё сильнее в своем мнении укрепился — колдун. Причем сильный.
Подтверждало вывод о колдовстве и то, что якимовагинских мужиков фельдшер вылечить не смог. С колдовской болезнью так оно и бывает — даже врач её победить не может. Только сам колдун свою болезнь с человека снять способен или другой колдун, но более сильный. Про Зубариху тоже шептали, что временами она колдует. Признавали её не последней по силе. Если уж она мужикам помочь не смогла, то Ванька был выше её по колдовским способностям.
Вятчане в те годы всех колдунов делили на убежденных, невольных и случайных. Из них первые вступили в свою роль самостоятельно, по личному желанию и убеждению. Считалось, что свои магические знания они приобрели от других колдунов или даже напрямую от нечистого.
Согласно представлениям вятчан, желающий научиться колдовству будущий убежденный колдун должен был явиться к известному ему сильному колдуну. Тот уводил пришедшего за околицу. Там он должен был отречься от своей религии — стать еретиком. Кстати, вятчане зачастую так колдунов и называли — еретик. Больше во всей огромной империи такое название колдуна не встречается. Колдун-учитель начинал читать заклинания и перед ним появлялась огромная жаба с разинутой пастью. По приказу колдуна ученик обязан был залезть в пасть этой жабы. Вслед за жабой появлялся заяц, за ним — волк, далее — медведь. Ученик должен был пролезть и сквозь этих зверей как через жабу. После этого испытания и начиналось обучение собственно наукам колдовства. Если же кто, пролезть через жабу и прочих не сможет и струсит, то тот сойдёт с ума.
Вятчане верили, что существует ещё один способ научиться колдовству. Для этого надо дать нечистому подписку. По мнению вятчан пишется она собственной кровью, добытой из безымянного пальца, под диктовку самого дьявола. Желающему стать колдуном после подписки нечистый вручает чёрную книгу, а сама подписка уносится в ад, где и хранится до смерти подписавшего. Когда пробьет последний час чернокнижника, демоны явятся к одру умирающего с подпиской и возьмут его душу в свои руки, унесут её в ад. По другим представлениям, душа чернокнижника уже со времени подписания подписки нечистому находится в аду, а вместо её в теле остается пар, который и поддерживает жизнь колдуна.