Коллективы, что публичных домов, что ресторана придерживались уже сложившихся традиций и отношений. Сформировавшееся в них за предыдущие годы общественное мнение не способствовало повышению производительности труда отдельных работников. Как бы сказали в бывшем мире попаданца — коллективное мышление на его предприятиях было не рационально. Не желали работнички мыслить в русле интересов Ваньки.
Ванька научному менеджменту не обучался, в прежней жизни управлял интуитивно. Про кнут и пряник был в курсе. Тех работников, что только проблемы создавали — выгнал с треском на улицу, кто более-менее мог трудиться — начал материально заинтересовывать. Принёс больше пользы Ванькиному заведению — получи денежек тоже в увеличенном размере. Всё по-честному — увязал Иван Воробьев интересы работника со своими.
При внедрении чего-то нового с исполнителями обсуждения проводил. Слушал что они говорят. Делал то по-своему, но ежели кто-то что-то дельное предлагал — использовал. Глупости терпеливо меж ушей пропускал.
Ввел систему премий и штрафов, но максимально справедливую. Перед этим всё работникам по полочкам разложил, на вопросы ответил.
Постепенно дело стало налаживаться. Текли ручейками денежки с Больше-Хлыновской. Алкоголем там больше не торговали — себе дороже получалось. Выгоднее было правила врачебно-полицейского комитета соблюдать. Самовары сестры в виде премий особо отличившимся на ниве ублажения клиентов девкам выдали. Ванька шутя предлагал на них ещё соответствующую гравировку сделать, но при вручении только добрыми словами обошлись — девкам самоварами долго ещё пользоваться, а вдруг какая из публичного дома уйти захочет и с собой его заберет. Незачем никакой надписи ей о прошлом напоминать, да и окружающим о прежней жизни хозяйки самовара тоже знать не к чему…
Кухня «Парижа» сияла чистой, перечень предлагаемых посетителям блюд значительно расширился, на белых накрахмаленных скатертях отбрасывали лучики света грани дорогих бокалов с зарубежными винами. Официанты были опрятны и предупредительны, Ахмедка, наряженный в восточного принца стоял на дверях и регулировал поток посетителей.
Кадки с деревьями убрали, зато появились отдельные кабинеты, бильярд и пианино. Лепнина на потолке была восстановлена, покрашена под золото, обои заменили на дорогие-богатые.
Ванька готовился получить для «Парижа» первый разряд. Денежки уже кому надо занесли, осталось только немного подождать. Такие дела быстро не делаются.
В номерах над «Парижем» притоны разврата Ванька пока не организовал. Думал и прикидывал. Так на так получалось. Без девок с них тоже деньги капали. Меньше, но стабильно и без криминала. Ещё и не надо было на штрафы тратиться и на отстегивание слугам правопорядка. У легального бизнеса тоже есть свои плюсы.
Тут Мария заболела. Попаданец её своими восточными методами лечить попытался, но знания и умения в этом деле у него были весьма скудны. Обратились в губернскую больницу. Там Марию обследовали, даже рентгеновское исследование провели, но сказали, что для уточнения диагноза и проведения лечения в Санкт-Петербург ехать надо.
Рентгеновское сквозное просвечивание тогда было новинкой, но в Вятке первый рентгеновский аппарат в губернской земской больнице появился ещё в 1899 году. Подарил его лечебному заведению вятский судовладелец Тихон Булычев. Первоначально купил он его для развлечения, установил на своей даче и пугал гостей показывая кости своей руки выключив в комнате с аппаратом освещение. Когда баловаться с новинкой научных достижений Булычеву надоело аппарат переместился в больницу. Верой и правдой он служил около десяти лет, а затем по инициативе ординатора больницы С. А. Ишутинова был заменен на более современный и позволяющий проводить более качественную диагностику. После установки нового аппарата гласным земского собрания было предложено сделать снимок кисти руки и при желании взять его себе на память. Получить сувенир сделанный на аппарате за полторы тысячи рублей многие не отказались.
Поездка в столицу, проживание там и консультации у светил медицинской российской науки обошлись Воробьевым не дешево. Ещё больше денег требовалось на операцию и реабилитацию после её. Для получения необходимой суммы честным путём нужно было время. Его то и не имелось. Заработать не соблюдая законы выходило быстрее. Оставив Марию в Санкт-Петербурге готовиться к оперативному лечению Иван вернулся в Вятку. Получалось, что опять ему надо становиться на скользкую дорожку.