Домой в деревню надо ехать. Может пройдёт время — всё и успокоится, а пока на время он притихнет, затаится. Нет желания у Тимофея больше с этими мужиками встречаться.
У Ивана же Афанасьевича на приеме в тот день странности наблюдались. Ещё несколько подобных пациентов было. Ну один в один. Левый глаз подбит, а правая кисть как в дверях жамкнута. Все про обстоятельства своей травмы сказки рассказывали и чушь какую-то несли.
Умотался до нельзя сегодня Иван Афанасьевич на приеме, а завтра снова он его ждёт. Так долго ещё будет — пока коллега с повторительных курсов не вернётся…
Глава 53. Приемный день
Казань. Публичный дом "Сверчок" (второй этаж, над казенной винной лавкой)
У Ивана Воробьева сегодня по графику приемный день. С обеда начал, а сейчас уже солнышко садится — с каждым месяцем растет его семейный промысел, то одно, то другое у нему присоединяется, вот и отчетов приходится принимать всё больше и больше… Без этого никак. Учёт и контроль — это наше всё.
В «Париже» он свой прием ведет. В отдельном кабинете. Музыка ресторанная здесь слышна, но она Ивану не мешает. Заодно он репертуар отслушивает. Если что из исполняемого ему не по душе придется — завтра же эти слова с соответствующим сопровождением будут из программы исключены и заменены на что-то другое. С Ванькой не забалуешь — всех в кулаке держит, а ежовых рукавицах…
Как им самим заведено — сначала Больше-Хлыновская. Евдокия про текущие дела рассказала и деньги на стол выложила. Немного упали доходы, но в пределах статистической погрешности. Для вида похмурил брови, наказал Евдокии, чтобы передала девкам его неудовольствие. Плохо стараться будут — на улицу пойдут. В прямом смысле этого слова — в проститутки-одиночки. Там уж о них никто заботиться не будет. Сами как хотят будут крутиться. Без защиты и покровительства Ваньки.
Мария тоже отчиталась. Виду не подала про прошлый разговор. Ничего не спросила о выполнении просьбы господина полицмейстера. Умная. Понимает, что не место и не время о подобном в «Париже» разговаривать. Отдельно они встретятся и всё обсудят. Есть у Ивана новости для господина полицмейстера.
Хорошо, стервецы, выводят. Пусть и старый это шлягер, но в репертуаре его пока подержим. Сделал Ванька для себя заметочку. В голове. На бумаге он не любил что-то записывать — после себя надо как можно меньше следов оставлять.
Последней по публичным домам Прасковья отчитывалась. У неё всё в порядке. Ванька об этом даже и не сомневался. Денег с её дома всегда больше всех, безобразий там никаких не наблюдается — у Федора в этом борделе штаб-квартира. Никто даже и не думает в его присутствии какой беспорядок учинить — живо уши такому оборвут.
Сдала Прасковья денежки и пристально так на Ваньку поглядывает. Не уходит. Знает, что за ней Александра своей очереди дожидается, а что-то медлит. Не закончились у неё с Ванькой на сегодня дела.
— Чем ещё хочешь меня, любезная сестрица, обрадовать? — проявил Ванька свою проницательность.
— Про девок моих помнишь? Ну про тех, что в Казань за лучшей жизнью отправились? — начала излагать Прасковья.
— Вернулись? — улыбнулся Ванька.
— Вернулись, лакудры. — подтвердила Прасковья.
— Обратно просятся? — уже серьезно продолжил Ванька.
— Просятся, Ванечка. В ногах валяются. — ответила Прасковья.
— Что про жизнь и работу в Казани рассказывают? — опять задал Ванька вопрос сестре.
— Заработки там меньше. За раз и за ночь там дешевле берут, поэтому и самим девкам меньше достается. Да и устроили их не как обещали, а в низко разрядные дома на Дегтярой и Мокрой. — начала Прасковья рассказывать Ваньке что у девок выведала.