Птичка: Секундочку, «и решила я искать себе француза». Где подробности? Мне, например, интересно узнать, как можно подцепить француза? Так что будь любезна, подружка, с этого места поподробнее, пожалуйста.
Зайка: Чтобы подцепить француза, надо на пляже загорать без лифчика и, услышав французскую речь рядом, очаровательно улыбнуться. Если они еще не решились к тебе подойти, а тебе уже уходить пора и ждать некогда, то можно достать пляжный теннис-маткот, ракетки две, а ты, блин, одна! Затем окинуть взглядом пляж, поискать, с кем бы поиграть, ведь так хочется грудью потрясти, а не только посветить. Тут уж один из французов точно должен подойти. Если притормозили, так как хуи повставали и им теперь неудобно подняться и к тебе подойти, то подходишь сама и начинаешь лепетать что-то на очень плохом французском. Тут, конечно, завязывается разговор, а ты и язык рада бы подтянуть.
Птичка: Меня заинтересовал момент «мне пришлось хрюкать и мяукать», а он что? И трусики эти? Тебе приходилось исполнять роль девушки без трусов? Где? Дома?
Зайка: Начиналось всё дома, а затем вышло за пределы спальни, конечно.
Вместо секса мне нужно, чтобы на меня просто ложились. Я наполнена глобальным спокойствием и безразличием. Если бы у меня был выбор уметь читать чужие мысли или быть просто очень умным человеком, я бы, не раздумывая, выбрала второе. Людей бесит, когда их полностью знают, а они остаются в неведении. Умными же все восторгаются. Умные всего добиваются, а я так много чего хочу! Хочу освоить программу трёхмерной графики, уметь делать интернет-странички, хочу научиться водить машину и увидеть себя с разными прическами и цветами волос. Хочу много читать, хочу закончить высшее образование, завести хороших друзей, съездить в Испанию. Хочу, наконец, перестать терять свои вещи!
Насчет трусиков, мне приходилось играть разные роли, что вот, мол, я встать не могу с кресла, купальник-то развалился, и я беспомощная такая, ищу, чем прикрыться, а он мне, значит, помогает и в конце всегда пользуется моим безвыходным положением.
Затем игры стали сложнее. Он просил меня находить кафе в городе и назначить ему свидание, но адрес не говорить, а давать ему знаки, намёки, например, только название улицы или фото из окошка. Если он не успевал меня находить за пять-десять минут, я должна была снимать с себя один предмет одежды. Так подсказка за подсказкой, пока он не находил меня и тогда тащил в туалет или на улицу, в переулок, в подъезд. Иногда я его искала, но раздевалась всё равно снова я. Один раз я нашла его в университетской библиотеке, и так как к игре не была готова и надела слишком мало предметов, то в отдел немецкой философии забежала почти голая. С друзьями своими он меня не знакомил, я же так хотела ему нравиться, хотела, чтобы он кончал быстро и особо меня не беспокоил, хотела, чтобы дарил подарки, и даже забыла, что всё началось с книжки и маминого желания устроить мою жизнь.
Как вдруг вся эта весёлая, но ничем не облегчающая мои страдания жизнь закончилась. И вот как это было: мой француз просто исчез. Я пришла в квартиру, которую он снимал, а в ней пусто. Чисто и пусто, и, что самое обидное, даже моих вещей не осталось. Всё, что я успела к нему перетащить, забыть в стиральной машине или получить в подарок, – всё это исчезло.
Я могла многое понять, может, он женат или задолжал за квартиру, может, он шпион иностранной разведки, но зачем трогать мои вещи?!
Вещи – это единственная постоянная в уравнении моей жизни. Вещи не предают, не уходят к другой, не говорят тебе колкости, не упрекают двойкой по математике, не заставляют тренироваться до темноты, потому что «медали не дают за красивые глазки». Платья, сумочки, толстовки и серьги не болеют раком, не разводятся, не женятся на новых тётях, и не рожают братиков, и уж точно не просят у тебя в долг. Но даже они теряются, и их, этих самых верных друзей, кто-то может взять, украсть, сложить в пакет и выбросить в мусорный бак! Земля ушла у меня из-под ног, я упала на холодный каменный пол и расплакалась.
Я могла бы пролежать так сутки, я не хотела двигаться, не хотела открывать глаза. Телефон бесконечно вибрировал, докладывая о сообщениях, но у меня не было сил включаться. Мысль о том, что мне может написать француз и рассказать, где он держит мои вещи, заставила меня подняться, открыть глаза и прочитать следующее текстовое сообщение:
«Добрый день. Мне очень жаль, что работа моего детективного агентства послужила причиной личной драмы. Ваш любовник женат и сегодня днём отбыл во Францию по настоянию свой жены, нашей клиентки и заказчицы расследования. По не зависящим от меня обстоятельствам я ознакомился с особенностями вашего характера, вашим образом жизни и другими не менее впечатляющими характеристиками. Я был бы очень рад, если бы вы согласились встретиться со мной в офисе агентства в любое удобное для вас время. Уверен, нам есть, что вам предложить. Вы созданы для частного сыска».