В этот вечер почему-то мне было особенно грустно, когда мы расстались. Он поцеловал, и прыгнув на байк, скрылся из виду. Золотистая пыль поглотила его темный силуэт, а когда облако рассеялось, Марата уже не было видно. Я смотрела вслед удаляющемуся мотоциклу в последних лучах заката, и ощущала странную тревогу.
Глава 7
Мы продолжали встречаться тайно ото всех. Время летело незаметно, и я видела, что в Марате поменялось отношение. Он смотрел на меня другими глазами. Не тот взгляд изучающий, пронзительный, а полный нежности, и как мне казалось любви.
Мы поехали на набережную, и там он, вдруг взяв за руку, тихонько произнес.
— Ян, а ты бы вышла за меня замуж?
Ветер шевелил волосы, и блики в темных стеклах его солнцезащитных очков играли в задорные прятки. Я ошеломленно смотрела в свое отражение, и не могла поверить сказанному.
— Марат, ты что…
Он достает небольшую синюю коробочку и в ней кольцо. Сразу видно, что это бижутерия. Не дорогостоящая ювелирная роскошь, какие лежали в нескольких сейфах у мамы, а простое милое колечко.
— Ты согласна стать моей? — Марат протягивает кольцо, и надевает на безымянный палец.
Я задыхаюсь от приступа радостных эмоций, и горле становиться сухо, и слова теряются.
— Да — хриплю в ответ — Я согласна, согласна!
Обвиваю его крепкие плечи, и прижимаюсь ближе к мускулистому телу. Он целует меня в висок, и шепчет в ответ:
— Янчик, ты колдунья, я без тебя теперь жить не могу! –
Улыбаюсь, и чувствую, как бескрайнего счастья мне хочется в первый раз, словно сентиментальная дура зареветь.
— Я тоже без тебя не могу, Марат, я хочу быть с тобой! — произношу в ответ, и прижимаюсь губами к его теплым губам, чуть пахнущими сигаретами.
— Завтра едем знакомиться с моими родителями — говорит Марат, после нашего страстного поцелуя, и я растерянно смотрю прямо ему в лицо.
Перспектива того, что меня будут оценивать родители моего байкера, пугает. Никогда не боялась ни каких соревнований, выступлений или докладов, а тут…
— Марат, а если я не понравлюсь им? — спрашиваю осторожно.
— Даже если не понравишься, то жить с тобой мне, а не им — он игриво похлопывает меня по бедру.
Весь оставшийся день, и ночь, я обдумывала что лучше одеть и что говорить.
Есть вероятность, что его родители, узнав кто я, сразу станут в позу, и станут против такого союза. Кем будет считать меня его мать, если мое детство прошло в роскоши и богатстве? Конечно, избалованной сучкой! И мне нужно доказать обратное. Я готова идти работать, лишь бы быть с Маратом рядом. Я готова жить в коммуналке, изменить свой социальный статус, лишь бы мой брутальный байкер говорил каждое утро: «Янчик, ты моя девочка!».
Приятные размышления сразу окутывают туманом будущих надежд. Мне в голову не приходит, что мои родители могут быть яро против таких отношений.
Родители Марата жили в пятиэтажном доме обыкновенной хрущевки.
Внутри подъезда пахло хлоркой. Я поморщилась от запаха, и вновь пожалела людей, которые ютятся в таких квартирах-клетках. В квартире была скромная, но уютная обстановка. В прихожей шкаф советских времен из дерева, этажерка для обуви, коврик под ногами, очень похожий на плетеный из крупных синтетических ниток.
К нам навстречу вышла женщина. Светлые волосы убраны в аккуратный пучок на голове, на вид ей лет пятьдесят пять. Серо-голубые глаза, в которых была мудрость и желание изучить меня более детально.
Я смущенно представилась, и мама Марата ответила:
— Очень приятно, Яна, меня зовут Марина Анатольевна — она слабо кивнула в знак приветствия — Проходите!
На маленькой, но очень уютной кухне мы сели за стол.
Первый раз меня давило дикое стеснение. Я боялась сказать лишнего, боялась взять в руки чашку с чаем, потому что казалось от волнения, просто уроню и разобью.
— А где отец? — спросил Марат
— Он должен сейчас подойти. Пошел в гараж к приятелю из шестой квартиры — откликнулась Марина Анатольевна, и обратилась ко мне — А вы чем Яна занимаетесь?
— Я учусь на первом курсе института международных отношений, факультет международного бизнеса и деловых отношений –
Она сдержанно кивает. Мне кажется, что операция по знакомству с родителями Марата провалена. Мама явно мной недовольна. Она оглядывает меня, и словно ищет повод, чтобы намекнуть о том, что я не пара ее сыну.
Но наше молчание, которое уже звенело от напряжения, нарушил скрип двери, и защелкивающийся замок. На пороге кухни возник мужчина. Отец Марата выглядел явно старше матери. Высокий, крепкого телосложения, с проседью в черных волосах. По нему сразу было видно, что он работает физически: сильные руки, покрытые вздувшимися венами и коричневый загар, который делал еще более смуглой кожу.