лицо.
— Ну и дура! — прогорланил этот «умный» человек. — Хотя… Чего я вообще перед
тобой тут распинаюсь?! — усмехнувшись добавил, а после окинув меня
презрительным взором, ядовито произнес, — зря ты отказалась, это был твой
единственный шанс узнать, каково это быть с кем-то у кого нет прыщей и кто знает,
что делать своими руками.
Мое лицо горело. Я едва ли подавила в себе желание закрыть его руками.
Между тем этот моральный инвалид, с явными признаками спермотоксикоза, глазел
на меня так, будто я была добычей. Его гадкие слова казалось клеймом въелись в
мою память. Но и этого ему оказалось мало, он решил меня добить
— Купи себе нормальных шмоток, гном. И глядишь и тебе что-то перепадет. Может
людей перестанешь бить, подобреешь, — хмыкнул, а затем невозмутимо пожав
плечами, развернулся и ушел, оставив меня растоптанную и униженную.
Я всхлипнула, а затем пнула кресло ногой.
— Ну и катись к чертям, козлина! — прошипела, стараясь не придавать значения
его грубым словам, а обиде не отразится на моем лице.
Глава 4
Даниил
Желания оставаться в этой квартире, которая, должно быть, была проклятой у меня
не было.
Все здесь напоминало о женщине, которая ходила на все мои матчи, не пропускала
ни одного родительского собрания и была примерной матерью, что вероятно было
отличной игрой.
Я был зол. Меня все раздражало, а последней каплей стала наглая девчонка, что
поставила мне немаленький синяк. Благо, он был на скуле, а не под глазом. Так я
хоть выглядел благородно, а не как гопник с района. Впрочем, Владимиру
Олеговичу Разумовскому, который по совместительству являлся моим отцом, было
все равно. Для него я бы в любом случае был «позорищем», который только что и
делает как портит его безупречный имидж. Тем не менее, он вкладывает в это
“позорище” большие бабки.
— Ты куда собрался, паршивец? — весьма грубо раздалось сбоку.
С недовольством я повернулся, а затем, скорее из вредности нежели
необходимости, пожав плечами, ответил, словно делая одолжение:
— Домой.
Глаза отца сверкнули будто предупреждая, что я играю с огнем.
— Твой дом — тут, — отчеканил он каждое слово.
Я глупо ухмыльнулся, прекрасно осознавая что заостряю конфликт, но я был
настроен решительно. Я должен попытаться противостоять ему.
— Был когда-то, — прозвучало весьма дерзко из моих уст.
Мы уставились друг на друга, как два барана. И очевидно, никто не собирался
уступать. Пожалуй, в последнее время я действительно был невыносим и груб,
однако справится с тем, что кипело внутри меня, было выше моих сил.
Мне нужно выплеснуть куда-то свой негатив, и сейчас удобный случай.
— Не прибедняйся, — фыркнул мужчина, а затем добавил, — ты мне завтра тут
нужен.
— И зачем же? — я поинтересовался, между тем наклонившись, чтобы обуть
кроссовки.
— Узнаешь, — уклончиво и, вместе с тем, нетерпеливо произнес.
— Завтра будет завтра, — стало моем последней фразой, после чего под тяжелый
взгляд своего папочки, я, Выпрямившись, открыл дверь в подъезд.
Отец не стал меня останавливать, полагаю, гордость взыграла. Да и ко всему
прочему, мой дом действительно был в другом месте. Это место давно перестало
быть моим семейным очагом и уютным гнёздышком.
— Матери хоть позвони! — донеслось до меня, когда я уже направился к лифту.
Рука по инерции сжалась в кулак, а на лице отразилось отвращение. Черта с два, я
ей буду звонить! Ни за что!
И отец об этом прекрасно знал, но тем не менее всякий раз просил.
Наши отношения с отцом никогда не были особо близкими. Однако и таким
напряженным наше общение прежде тоже не было. Уход матери сильно повлиял на
нас обоих. И если я свое утешение находил в девушках и алкоголе, то отец с еще
большим энтузиазмом окунулся с головой в политику.
Насколько мне было известно, папа все же поддерживал связь с матерью. Хотя мне
и не было понятно зачем. Из-за меня?! Вообще , я уже взрослый мальчик, и сопли
подтирать мне нет необходимости! Возможно из-за выгоды, однако в прессе отец
умалчивал о личной жизнью, что на самом деле было делом не из легких.
Проворные журналюги везде пытались нарыть подводные камни, да и конкуренты
тоже, (а их было немало), но отцу каждый раз удавалось избегать скандалов, и его
репутация оставалось безупречна.
Впрочем, мне нет до этого никакого дела.
Напоследок я взглянул на балкон, вот только почему-то не на свой, а на соседний.
Девчонки там не было.
«Ну и чёрт с ней!» — пронеслось в голове, а затем я дал по газам, направляясь в то