популярная среди подростков.
Все, это мы продавали через интернет магазин. Выручка была неплохая, с
бизнесом моего отца, конечно же, не сравнится, но и это сойдет. К тому же, хлопот
не много. Заказы отправляет по почте курьер, которому мы платим отдельно, а
сайтом занимается программист.
— Если Владимир Олегович узнает, — несколько предостерегающе произнес
Марат.
— Не узнает, — фыркнул на его слова. — У него и без того куча дел.
На лице моего «партнера» читалось откровенное недоверие, и я его прекрасно
понимал. Марат не хотел проблем, да кто их вообще хочет?!
Безусловно, сайт был моей идей. И Марат долго сомневался в ней, однако когда
первые деньги были получены, то он был стал более расположен, хотя и до сих пор
относился ко мне с неким опасением.
Возможно ждал подставы, а возможно и сам был нечист.
Когда дела были улажены, мы снова пустились в пьяный угар.
Снова шорты, снова девушки. Одна за одной, и я нахожу подходящую.
Миловидная светло-русая краля уже весело хихикает, а моя рука, словно невзначай
поправляет ее волосы или проводит рукой по гладким коленкам.
Через час мы у нее дома неистово целуемся и пробираемся в спальню.
Наши вещи разбрасываются на ходу, а моя голова уже не в состоянии соображать.
Я нахожусь в странном забвении, все идет кругом от острых ощущений, а тело
горит в нетерпении.
Может у кого-то утро начинается с кофе, а лично у меня с похмелья.
Вчерашняя девица оказалась крайне ненасытной, поэтому речи о том, чтобы
нормально выспаться и не было.
Благо, проснувшись она накормила меня вкусным завтраком, и даже не
поинтересовалась, встретимся ли мы снова, что стало приятным сюрпризом. Не
женщина, а чудо.
Домой, конечно же, попасть мне было не суждено, так как стоило мне только
оказаться за рулем своей черной ауди, как на мой телефон тотчас же поступило
смс.
«Через час у меня» — писал всеми уважаемый Владимир Олегович.
Мне до жути хотелось проигнорировать смс и отправиться домой, дабы впасть в
спячку на ближайшие несколько часов, однако отец меня и на том свете достанет,
если понадобится.
Сегодня я старался ехать аккуратно, в особенности, учитывая то что времени было
достаточно.
Не хотелось бы. чтобы меня остановили ГАИ-шники. Хотя бы потому что по моему
помятому виду все было предельно ясно, а перегаром и вовсе разило за метр.
Вполне возможно, в таком виде заявиться к отцу не пристало и не уважительно, но
его этим не удивишь.
Приехал я на добрых сорок минут раньше, за что и был одарен взглядом полным
недоумения. Но стоило ему тщательно меня рассмотреть, как все стало на свои
места и на его лице появилось уже привычное мне неодобрение.
Уже с порога я учуял что-то неладное.
Во-первых, уже в десять утра отец был в
костюме, хотя обычно в это время по субботам он отправлялся в спортзал, а во-
вторых он не прочитал мне лекцию.
Пожалуй, это и заставило бы меня задуматься, однако после бессонной ночи
думать знаете-ли несколько затруднительно. Но стоит мне только переступить
порог, как мои легкие тотчас же наполняет знакомый аромат духов, что заставляет
меня сглотнуть. Нет нужды спрашивать, что происходит, ведь не проходит и
секунды как мама выходит из зала.
Её лицо выражает тревогу и неуверенность, между тем отец подтолкнул меня в
спину и суровым голосом изрек:
— Поздоровайся с матерью.
Ольга Степановна, по совместительству моя родная пропавшая маман, недовольно
зыркнула на мужчину, словно говоря тому чтобы не давил на «дитя».
— Сынок, — нервно вырывалось из ее рта, а затем она делает шаг в мою сторону.
Я слишком ошарашен дабы хоть как-то среагировать. Я не готов к этой встречи,
только не так! Только не сейчас! дернувшись, я попятился назад, а затем сквозь
плотно сжатые губы холодно произнес:
— Здравствуй!
Она дергается, словно от пощечины и лишь понуро опускает голову. Не
оправдывается, не просит прощения, просто дает мне возможность испепелять ее
взглядом.
— Мы… С твоим отцом, — дрожащим голосом едва ли выговаривает, а затем
судорожно вздыхает дабы продолжить, как отец прерывает ее.
— Мы подаем на развод.
Я уже более менее очухался, поэтому никак не реагирую на сказанное. Будто и так
не понятно к это вело. Я не настолько наивный придурок чтобы думать, что мать
вернулась и мы все снова станем одной дружной «семьей». Однако, отчего-то мне
стало горько и, вместе с тем, дурно. Тошнота подкатила к моему горлу, а досада
накрыла с головой.