Так-с, «Барселона» победила со счетом 3:2 «Манчестер Юнайтед», что не стало для меня неожиданностью. Парни говорили об этом всю тренировку.
Я снова принялась листать, как неожиданно раздался громкий грохот, словно что-то разбили, а затем и крики:
— Ты что, раздолбай бесстыжий, меня опозорить решил?
Разъяренный голос заставил меня сжаться, настолько он был пугающим.
Не хотела бы я оказался на месте этого «раздолбая бесстыжего».
— Ты хоть в курсе чего мне стоило договориться? — вновь взревел очевидно мой сосед.
— Ну договорился же, — довольно хамовито послышалось в ответ, а я между тем занесла этого «раздолбая» в самоубийцы.
Вполне возможно это было некрасиво сидеть и подслушивать чужие ссоры, но я оправдывала себя тем, что стала невольным очевидцем, и ко всему прочему на своей территории, а значит и вины моей нет.
— Ах, ты паршивец неблагодарный!
Затем вновь что-то упало, или разбили. Дверь в комнату хлопнула, и я полагала что «разговор» окончен. Дверь на балкон открылась, хотя «открылась» это мягко сказано, её чуть не выбил входящий парень, что влетел как ветер.
Я неловко поерзала и сползла на кресле.
Парень что-то крайне недовольно бурчал себе под нос. Его голос показался мне смутно знакомым, однако в темноте я не могла рассмотреть соседа. Он похлопал себя по карману, а затем достал пачку сигарет с зажигалкой, что заставило меня поморщиться.
Я искренне не понимала, как подобная дрянь может успокаивать нервы. Мой опыт был весьма неудачным и благо ограничивался лишь одним разом. Когда едкий дым влился мне в легкие и я закашляла, я безвозвратно сделала для себя вывод, что курение определенно не для меня.
С первой затяжкой парень облегченно выдохнул. Он отстраненно уставился вдаль, словно мыслями был где-то совсем далеко.
Внезапно планшет загорелся, а затем раздался звук оповещения о каком-то дурацком обновлении, что заставило нас обоих дёрнутся.
Я замерла, боясь пошевельнуться, но было поздно.
Парень резко развернулся, а затем приглядевшись гневно изрек:
— Ты?
Теперь голос не казался мне едва ли знакомым, я была уверена, что знала, кто передо мной стоит.Его глаза не по доброму прищурились, словно пытаясь меня одним взглядом стереть в порошок.
Признаюсь, даже мне поплохело, а в животе что-то заколыхалась, но черта с два я покажу этому наглецу свой страх!
— Я, — как можно беспечнее отозвалась, между тем вставая с кресла.
— Ты что меня преследуешь?
Раздражение читалось в каждом его движении. Его губы были поджаты, а руки сжимались в кулаки.
— Тот же вопрос хочу задать тебе, — сухо выплюнула.
С чего бы мне преследовать этого напыщенного индюка?! Неужели он действительно такого высокого о себе мнения? Я по меньшей мере негодовала такими глупыми доводами голубоглазого. Ишь, чего себе напридумывал!
— Я понял, — оскалившись, и несколько надменно улыбаясь промолвил. — Ты за мной подглядываешь, маленькая извращенка. Знаешь… — замолчал он на секунду, а затем похабно и отнюдь не по джентельменски сказал, — ты конечно не в моем вкусе, но на раз сойдет.
Желание дать этому нарциссу по роже возродилось еще новой силой и, видит Бог, только метр пропасти между балконами не дал мне этого сделать!
— Т-ты, — заикаясь и злобно зыркая, выплюнула, — в своем уме?! Да будь ты самым последним человеком на земле, я бы и то на тебя не посмотрела! Сдался ты мне!
Вероятно, его задели мои слова, иначе как еще можно объяснить его перекошенное лицо.
— Ну и дура! — прогорланил этот «умный» человек. — Хотя… Чего я вообще перед тобой тут распинаюсь?! — усмехнувшись добавил, а после окинув меня презрительным взором, ядовито произнес, — зря ты отказалась, это был твой единственный шанс узнать, каково это быть с кем-то у кого нет прыщей и кто знает, что делать своими руками.
Мое лицо горело. Я едва ли подавила в себе желание закрыть его руками.
Между тем этот моральный инвалид, с явными признаками спермотоксикоза, глазел на меня так, будто я была добычей. Его гадкие слова казалось клеймом въелись в мою память. Но и этого ему оказалось мало, он решил меня добить
— Купи себе нормальных шмоток, гном. И глядишь и тебе что-то перепадет. Может людей перестанешь бить, подобреешь, — хмыкнул, а затем невозмутимо пожав плечами, развернулся и ушел, оставив меня растоптанную и униженную.
Я всхлипнула, а затем пнула кресло ногой.
— Ну и катись к чертям, козлина! — прошипела, стараясь не придавать значения его грубым словам, а обиде не отразится на моем лице.